Ряженые. Сказание о вождях

— Вон, — показал Сулико куда-то в провал, на прилепившиеся к склону развалины. — Там ученые нашли стены. Сказали, остатки еврейского поселения времен первого Храма. Это, генацвале, знаешь, какой век?.. Десятый-пятый до нашей эры? Вах! Здесь родился пророк Ирмиягу. По Божьему слову, Ирмиягу спрятал в скале льняной пояс, о чем пишется в книге «Иеримия», глава тринадцатая, стих четвертый. — Сулико задержался на камне повыше и, закрыв глаза, воспроизвел не без торжества: «Возьми пояс, который на чреслах твоих, пойди к Эль-Фрату и спрячь его там, в расщелине скалы»… Дорогой безобидный диссидент, еврейский Эль Фрат или не еврейский? Где-то тут и прятал Ирмиягу, наш первый еврейский диссидент.

Юра взглянул на Сулико с некоторым удивлением. — «Иеримию»… на память?

— Я всю Тору, дорогой, знаю на память! Нэ веришь?.. — И зачастил: — «В начале сотворил Бог небо и землю…»

— Верю-верю! А если начало главы «Исход»?

— «Вот имена сынов Израилевых, которые вошли в Египет с Иаковом, вошли каждый с домом своим…»

— Любопытно!

— Ну, а первый стих из главы «Плач Иеримии»?

— «Как одиноко сидит город, некогда многолюдный! Он стал как вдова; великий между народами, князь над областями сделался данником…»

Феноменально! Ну, и память у вас!

— Память? Хо! Я всю Грузию одарил трикотажем. И меня не посадили. Почему? Ни одной бумажки не писал. Всё помнил. Где какие поставщики, куда левую продукцию. Все на память… Здесь рав Бениомен дал мне Тору на русском. Три раза прочитал и — пожалуйста!

— Феноменально! — Юра глядел на тощенького горбоносого Сулико во все глаза. — Я Торы наизусть не знаю.

— Зато понимаешь! — ободрительно воскликнул Сулико. — Я, генацвале, все знаю и ничего не понимаю! — И притопнул тонкими ногами, посмеялся над своими словами. Уставился на гостя:

— Не веришь? Ирмиягу, по Божьему слову, указано, «спрячь свой пояс»? Что он, подпольный цеховик, чтобы бояться-прятать! Слушай, вы оба диссиденты, вы друг друга понимаете. Зачем Ирмиягу прятал, не знаешь, дорогой?

Тут уж Юра расхохотался. — В России я думал, Сулико — женское имя. По радио пели: «Где же ты, моя Сулико?»

— Москва всегда все перевирала. На свой лад…

Юра кивнул веселому Сулико, мол, и это правда; продолжил: — В Эреце я уже вторично встречаюсь с мужским именем Сулико. В ешиве полгода платили стипендию, называлась имени Сулико Жакерия. Говорят, был такой магазинщик-миллионер.

— Так я и есть Сулико Жакерия! Был и есть…

Юру как жаром обдало. — Значит, я учился на ваши деньги?!

— И на здоровье, дорогой!.. Когда я болел, о-ох, тяжко болел, потерял тридцать килограмм, рав Бениомен пришел в госпиталь Хадасса, советовал, не надо больше суетиться: у савана нет карманов, — так он сказал. В точку попал, умница. Думай, говорил, о своей вечной душе. И Тору подарил. И на иврите, и на русском. Я тогда на ешиву дал три миллиона. Но не последние, генацвале. Оставил детишкам на молочишко… — И снова затрясся в своем заразительном смехе.

Попрыгали по камням еще немного, Юра чуть ногу не подвернул. Но не остановился, заинтересовал его Сулико, только потер связки на ноге.

— Вот, — наконец, воскликнул Сулико воодушевленно. — Древние еврейские колодцы. Какой век до нашей?..

И, в самом деле, колодцы. Верхний вырублен на склоне, нижний почти на дне расщелины, куда, видно, стекают зимние ливни. Для дождевой воды колодцы, ясно. Других тут и не водится…

— Дорогой, теперь прикинь сам, до ихнего Иисуса это было за сколько веков?..

— Ваш Эль Фрат ровесник Хеврона древних евреев?

— Еще древнее, генацвале. Древнее! Сам сказал… Кто сказал? Слабеет память, дорогой… Евреи тут, как всегда, меж собой дрались, что не поделили? А про арабов и не слыхивали. Не было тут никаких арабов, дорогой. Русские, знаешь, были. Русские куда не влезут. Отшельники какие-то. Монастырь. Спустимся, увидишь: кельи прямо в скале вырублены. Как раз над ручьем Эль Фрат. Отсюда как раз и имя поселения. Там камень есть с надписью, построил монах Харитон в начале 4-го века. Монах был с царевой мошной, не иначе: заложил все монастыри в Иудейской пустыне. Будешь тут жить, ноги поотбиваешь — увидишь… Монастырские руины в самом низу сохранились. Там тоже камень есть: персы по ним прошлись в 614 году как танками. Сравняли с землей. Поскольку, де, неверные… Персы мусульмане или нет? Звэри! — Присел на корточках. — До ручья, дорогой, сегодня не дойдем, силы кончились.

Пока обратно тряслись на тарахтевшем, с огромными колесами «Мерседесе», Сулико воодушевлял Юру рассказом про свой Эль Фрат: — Поселение наше не чисто религиозное. Тут, знаешь, каждой твари по паре. Наших, то есть ортодоксов, треть. Все больше лопочут меж собой «хАу-ар-ю, да хАу-ар-ю…» Соседку нашу Шушану, женщину замечательную, зовут, как пуделя, «Три шЕ»! Говорить стыдно!

— Французы они, что ли?