Ряженые

- Не только, господин генерал, в лоб с размаху! Много чести. Я верую... Во что? Мой Бог, коль это вам любопытно, это искра еврейского гения. Она зажгла и монотеизм Моисея, и теорию относительности в голове Эйнштейна... Это искра воспламенила, не дает остыть, окаменеть нашей исторической памяти... - Помолчал, и, осознавая, что это может дорого ему стоить, все же не удержался: - Не вашей "Памяти", господин генерал, а нашей, человеческой, готовой откликнуться на любую беду...

Крысолов скривил губы в нервной усмешке:

- По нашим сведениям, вы вовлекли в исполнение обрядов и сокамерников. Стали как бы посланником Иеговы в лагере 51-а... - Закрыл один глаз, будто целился: - Коли так, гражданин Аксельрод, не решились выяснить у него, родного -премудрого, где он скрывался в войну, когда всех ваших изводили под корень?..

- В годы катастрофы? - холодно уточнил Юра.

- "Ка-та-стро-фы", - произнес Крысолов иронически, по слогам, - ну, пускай так, по вашему. - И с прорвавшимися вдруг бешенством и откровенной издевкой: - Где он был, ваш еврейский бог, во время еврейской катастрофы?.. Ау, гражданин Аксельрод?!.

... На другое утро конвойный доставил Юру к следователям, и "комсомолец" помоложе начал вкрадчиво, с интонацией Крысолова:

- Вы в лагере, гражданин Аксельрод, все историей увлекались... Древними персами, греками. За золотым руном поедете, вслед за их космонавтами?

- Аргонавтами, - машинально, по привычке педагога, поправил Юра, внутренне холодея: "Что они еще придумали"?

У второго "комсомольца", постарше, исторические петли молодого вызвали раздражение, и он рявкнул:

- Убирайся в свой Израиль, понял? И закроем дело. А нет-нет!.. Марийку? Кому она нужна! Пусть подает в ОВИР...

Юре дали на сборы одну неделю. Он заметался: "Качать права"? Рвать когти?" Сергея Адамовича в Москве не было. Да и что Адамыч, такой же зек, может посоветовать?.. Юра вылетел в Израиль на следующий день.

Когда "Эль-Аль" из Будапешта впервые доставил Юрия в аэропорт имени Бен Гуриона, его встретил сутулый, морщинистый, казалось, усохший старик, который сообщил, что его зовут Арье, или по русски Лев, он зек сталинских лет. Поздравляет его с приездом в Израиль от имени общества "Узники Сиона". Борода у старика была длиннющей, но реденькой и желтоватой, будто общипанной. Юра был тронут встречей. Длиннобородого Арье-Льва он воспринял, как благого вестника, израильского Черномора, общипанного, но доброго. Ведь, казалось бы, кому сейчас до него, Юры Аксельрода, дело?! Рядом горел в ночи Тель-Авив, отсвет пожара пробивал низкие зимние тучи, запах гари тянулся и сюда, в международный аэропорт... В Персидском заливе идет война, объяснили ему, Саддам Хусейн пытается сжечь евреев советскими "Скадами"...

- От советских ничего другого и не дождешься, - сообщил он Арье-Льву, получая в аэропорту свой первый подарок в Израиле - противогаз. У того сразу глаза потеплели: увидел, этот Юра - парень "свой в доску", никакими просоветскими слюнями его не обмажешь, и ввел в свой круг, где никого ни в чем убеждать не требовалось. Юра, как "свежачок", был интересен всем. Почти месяц бывшие узники возили его по еврейским поселениям Иудеи, показывали домашним и соседям, и те наперебой рассказывали ему, какой он счастливец. Когда они прибыли, из Воркуты да Норильска, в начале семидесятых, их оглушило непостижимое высокомерие и хамство чиновников, чуть ли не в каждом мисраде кричали на бывших россиян: "Зачем вы приехали?", "Вас никто не звал!", "Вы нам не нужны!"

Почему так? Что они, с цепи сорвались, чиновные исраэли? Испугались чего? Этого ни Арье-Лев, ни его друзья постичь не могли, вспоминали лишь, что газеты на русском были иногда газетами - вопленницами. Вопияли о невнимании к новичкам, о массовой безработице...

"Теперь все иначе, - твердили бывшие зеки. - Конечно, израильский бардак никуда не девался. Но, тем не менее... Другие времена. Вас и встретили по человечески. Вы счастливец!"

Жилища бывших узников, как правило, были скромны, а вот рядом высились дворцы и крепости в три-четыре этажа. Арье-Лев сказал, что в них живут многодетные евреи из Южной Африки и Америки, они прилетели с деньгами, могли построиться где угодно, но, люди крепкие, не без идей, посчитали, что их место "на передовой" Израиля. "Крепкие" тоже хотели потолковать со "свежачком" из России, и Арье-Лев повез своего подопечного во дворцы. Юра поведал "дворцам" о своем столкновении с Крысоловом в генеральских погонах; в изысканных винах со всего света недостатка не было, и к вечеру "передний край" начал у Юры двоиться...