Рибуф хаби

Сам знаешь, каково это — проснуться
И убедившись: сообщений нет
Ни от кого, лежать ещё немного,
Соображать, на что потратить день.
Потом подняться, душ включить. Недолго,
Пока стечёт холодная вода, —
Примерно три минуты, — подождав,
Взять полотенце свежее и мыться.
Добиться, чтобы пенился шампунь,
И чистить зубы. Верхние сначала.
От зеркала, желательно, подальше
Держаться, так как знаешь — ничего,
Что бы могло порадовать тебя,
Ты в зеркале не только не увидишь,
Но и, пожалуй, именно с утра,
Пока не пьян, расстроишься не меньше,
Чем даже от того, что сообщений
Опять не получил ни от кого.
При этом знаешь сам, когда уже
И выпил чай и волосы подсохли,
Что означает — все твои дела
Домашние окончены, вступает
В свои права, не то чтобы тревога,
Но некое предчувствие провала,
Так, видимо, бывает если роль
Свою забыл, а через час премьера.
Но делать нечего, оденешь свитерок,
В окно посмотришь — шапку потеплее,
Затем поищешь пачку сигарет —
Заметишь, что закончились, и нечто
Похожее на радость испытав, —
Теперь ведь точно будет чем заняться,
С утра уж точно — открываешь дверь.

28.12.09

«Чем говорят развалины ручья…»

Чем говорят развалины ручья
Помимо половодья, дорогая?
Прощальный отпечаток зрелища
Чем кроме шатких ласточек слагаем?
Их клейкое, причудливое «тью»,
Ворчанье ночи, леса баснословность….
Весь запах — продолжение чутью,
Всю тишину — теченье понесло вниз.
Вся, дорогая, высмеяться нам
В лицо повадка сумеречной жути
Была затем ручьём припасена,
Чтоб не такой оказываться чуть ли
Тщеты огранкой в сорок рукавов,
Такой кормёжкой ласточек ковригой
Остатка дня, — что надпись «никого»
На всех губах — всего же стоит крика.
Что обжимая топкие бока
Натянутым предчувствием предела
Уже почти рождённая река
Вдруг задыхалась материнским телом

25.10.09

КАМИН

Хорошо, когда дождливо,
Шу-шу-шу везде и хлюпы.
А давай-ка, друг пугливый,
Не уедем в Гваделупу.
Друг пугливый, по-кошачьи
Так моргающий и часто,
Вместо баччо и абраччо
Раззнакомимся и баста.
В Гваделупу не уедем,
Не возьмём в аренду лодку,
И сидеть не будем в пледе
Под Вертинского и водку.
И ходить не будем вместе,
И лежать, и остальное,
И сосиску кушать в тесте,
И соте, и заливное.
И никто нас не обнимет
На перроне и причале,
И поэтому «Гленливет»
Пью бессонными ночами.
И поэтому: под Асти,
Глаз пугливых не смыкая,
Друг мой — счастлив и несчастлив,
И — дождливо, полагаю.

28.10.08

КАМЕНОТЕСЫ