Рибуф хаби

Смывной бачок системы «Geberit».
Татуировка на плече — скворечник —
Стоящего правее, говорит
Мне о вещах космических и вечных.
А ты молчи, Урания, молчи,
Смотри как плавно льются две мочи.
Мне говорит скрещение в мочах
Ещё о более космических вещах.
Я поднимусь в прокуренную синь
На бедный глаз обрушенного бара
Таких кривых скоплением лосин,
Таких глубоких губ от перегара,
Что ты не смей, Урания, не смей,
Напоминать, что вместе это — с ней:
Здесь о вещах мне шепчет никотин
Космических, и вечных, по пути.
Здесь силы зла системы «ситроен»
Забив седло под афропарижанок
В большом долгу у стен и перемен
На этих стенах вывесок. Песчаник
Раскосых фар рассыпали. Гудят.
Закос не плох, Урания, под ад.
Но о космических вещах и, в свой черёд,
О самых вечных это мне поёт.
Отметим, связь — бачка сливного роль —
Всего и вся с ничем и ниоткуда,
А ты молчи, Урания, не тронь
Мой нежный слух системы этой гудом.
Отметим, роль неплохо мертвеца
Я исполнял от первого лица.
Заметим: вечное, космическое было
Не в этой пьесе — мимо проходило.

3.10.10

«Комарик нос и рад бы подточить…»

Комарик нос и рад бы подточить, —
Но в этот раз летает, зачарован,
И гибнет ловко, мило, от души, —
Всё идеально. Спальня. Полвторого.
Полотна маслом выписаны — диск
Срезает части воздуха волшебно,
И странный цвет надет на кипарис,
Не синий сам — а к синему учебный.
Пустячный вздор — косметик дребедень:
Извечный пост покинув, штукатурка
Пускает фрески вытянуться в день.
Всё гениально. Кухонька. Печурка.
Бретели пальм, точнее их теней
На плечиках Венер, Афин и прочих,
Сор чепухи, огарки ахиней
Везут в тележке два чернорабочих.
В печурке хлеб, урчание и гусь,
В саду свежо, и тихо по-вампирьи,
И трясогузку юный трясогуз
Волнует сильно. Полвторого в мире.
Всё вертится, не повод же стоять,
Что полвторого словно бы застыло,
Что из него театр мастерят,
А на второй билет не наскрести нам.
Тесак владыки облако разверз,
Звёзд кукольных осыпался орнамент
Не знаю, что страшнее: если перст
Укажет на тебя или раздавит?

5.10.09

«Будто, если любить — по утрам…»

Будто, если любить — по утрам,
Будто к вечеру, если — не помнить,
Волны только и делают — тонут,
И кофейник выносят из комнат,
И ни крошечных даже деревьев
На обветренных склонах, ни трав.
Ни души на количество миль
По утрам недоступное взгляду,
Будто вовсе любить и не надо,
Но немного ещё постоим,
На мизинчик ещё поживём,
Шелковистое платье откоса
Будто только и делает — мнётся,
По утрам. А когда вечереет,
Я не помню, увы, ничего.

22.07.10

«О, восковость, сегодня ты — наряд…»