Рибуф хаби

«Что не знали мы о спарже…»

Что не знали мы о спарже,
Почему её мы съели…
Почему повсюду баржи
На обрыве если сели.
Хорошо бы, чтоб рыбалка
Получилась, или в зубы
Ты взяла бы эту палку —
И носиться с нею ну бы.
Чешут ноги мне мурашки,
На одежде паутина,
Запах кислого из фляжки —
Наливанья гильотина,
Запах рядышком лепёшек
Почему-то не душистей,
В небе новое у точек
Настроенье копошится.
И скворцы уже — скворцами,
Белки — белками, еноты —
По-енотьи замерцали
В реку делая: темно там.
Баржам что? Они бесполы,
Хоть из женского металла.
Проплывают. Взгляды долу,
Долу в кубрике амбалы,
Долу щупальца под ними
Дна кочующего, словно
По-цыгански. И отныне
Быть мерцанию бессонным.
У тебя от смерти руки
Стали странно так прохладны,
Груди пробую — упруги,
Даже ну его, что пятна.
Помнишь Роберта Кувадзе?
А Григория Модэску?
Хочешь будем целоваться
Неуверенно и детско?
Почему скворцы — скворцами,
Белки — белками, а нами —
Вдруг, не мы, а описанье,
Что о спарже мы не знали?

1.01.10

ЮГ

Юг лежал на спине. И — большая, прилежная выдра, —
Обволакивал всё, кроме ловкой покалывать зги.
По осевшей груди, осторожным предчувствием титра,
Гибкий лайнер скользил, и у пирса вставал на носки.
Код симметрии — порт, голос палубы — нишеподобен
От хрустального «тфы» до косматых, глубинных огней
Простираются льды, василиски, русалки и топи,
Юга полнится яма, мы тянемся, тянемся к ней,
Будто люки птенцов, и туда провалившийся, жуткий
Разговор-уговор-приговор насекомой возни,
Между чем-то огромным и чем-то большим промежутки,
Между чем-то высоким и тем, что соседствует с ним, —
Как мозаика рук мелкой нежностью переплетённых, —
Юг идёт на излом, проникающим светом дроблён,
Но, глядите, плывёт человеческий гадкий утёнок
По доверчивой глади, и кажется вдруг кораблём.
Это юг. Через час, или миг, или менее мига
Он и гол, и нескладен, обижен, упрям и сутул,
В белый флаг облачён, как в прозрачного неба тунику,
Как Нерей седовласый в своих дочерей красоту.

24.05.09 Венеция

«Рассказыванье нежностей, болтанье…»

Рассказыванье нежностей, болтанье
И всё что составляет эту ночь,
Как будто вбито мягкими болтами,
На холодец похожими точь-в-точь,
И волочилась громко позолота
По куполам дрейфующих церквей
От «ничего» до страшного «чего-то»
Любого «как ты?» трижды таковей
Мне тетивой и оборотнем пахло,
А тростники бросались животом,
И я ронял малюсенькие драхмы
И поднимал огромными потом.

14.04.08 Париж

«Дробя объём, — но дыр не образуя…»