Ричард де Амальфи

При красноватом свете факела рассмотрел, что спиной ко мне согнулась калачиком молодая женщина, вжимается в меня, а я еще охватил ее обеими руками и подгребаю к себе поближе, поплотнее.

– Леция, – прошептал я изумленно.

Женщина шевельнулась, чуть повернула голову:

– Да, милорд?

– Фрида, – сказал я. – А ты как здесь оказалась? Вроде бы постель готовила Леция.

Она ответила тихим тоненьким голоском провинившейся девочки:

– Да, но… Леция боится вас, сеньор.

– А ты?

– Тоже, – ответила она, усмехнулась, – но только чуть-чуть. А еще мне привиделся сон…

Я насторожился:

– Что за сон?

– Прекрасная женщина велела идти к вам. Сказала, что вы устали, вы измучены… нужно, чтобы с вами была женщина. Так вы отдохнете намного лучше. А нам всем нужно, чтобы вы… были здоровы.

Я подгреб ее, нежную и с горячим телом, вмял в себя, обхватил и прорычал в розовое оттопыренное ушко:

– Ну тогда не жалуйся… Санегерийя!

Проснулся в сладкой истоме, как будто за ночь в меня влили ведро адреналина. Поднял веки, сна ни в одном глазу, Фрида сладко спит, свернувшись в калачик, на другом краю необъятной кровати.

Я вскочил одним движением, чистая одежда развешана на спинках стульев, как я и люблю. Пока одевался, Фрида зашевелилась, сладко зевнула. Веки ее приподнялись, увидела меня, глаза раскрылись шире, торопливо вскочила, прижимая одеяло к груди и глядя на меня испуганными глазами.

– Простите, ваша милость… – пропищала она тоненьким голоском.

– За что?

– Проснулась позже вас!

– Спи еще, – разрешил я. – У меня много дел, а тебе что? Отсыпайся, поросенок.

Она отчаянно затрясла головой:

– Что вы, ваша милость! Нельзя.

– Почему?

– Просто нельзя!

Я хлопнул в ладоши, слуга заглянул в комнату и тут же вошел с большим тазом в руках. Фрида пискнула, закрылась одеялом едва ли не с головой, а когда слуга удалился, принялась поспешно одеваться.

Впрочем, для этого ей достаточно было схватить платье и набросить на себя, после чего выскользнула в дверную щель шириной в палец. Я помылся, надел рубашку, вздрогнул от требовательного рева трубы. Во дворе все привычно: набирают воду из колодца, работают кузнецы и оружейники, конюх гоняет по кругу лошадь на длинном поводе… трубный глас раздался снова. Я бросился к окну, что выходит на противоположную сторону.

Жуткий вид на бездонную пропасть с перекинутым тонким каменным мостиком, так он выглядит сверху, но совсем по другому, когда идешь по нему, а там далеко на той стороне блестят великолепными доспехами Зигфрид и Алан. С ними и Гунтер, который держится не так свободно в обществе урожденных рыцарей, в смысле, благородных, а четвертым с ними совершенно незнакомый рыцарь. Что рыцарь – видно по осанке и непринужденности позы, хотя доспехи уступают железу всех троих из замка Амальфи. Нет, все-таки я молодец, сам не ожидал от себя такую круть…

Оседланный конь в сторонке покорно жует овес в подвешенном к морде мешке. Все трое, мирно беседуя, посматривают на донжон. Зигфрид поднес к губам рог, жуткий скрежещущий рев разодрал воздух.

Я скривился, почудилось, что поскребли по стеклу огромным ножом.

– Что за черт… Вот уж кого не жду, так это гостей… Или это налоговая полиция?

Мелькнула мысль, что хорошо бы сделать что-то с охранным заклятием, с одной стороны и неплохо, что никого через мост… если в эту сторону, но приходится всякий раз встречать гостя и провожать лично. А в иных случаях это тоже урон репутации. Надо бы что-то вроде домофона, пусть Рихтер озадачится. Или озадачить некроманта, как его, ага, Логирда фон Темрунга.

Я помахал рукой, там заметили и замахали в ответ. Только незнакомый рыцарь не шелохнулся, эдакая красивая конная статуя из металла и камня.

– Доспехи! – велел я слуге. – Да побыстрее, люди ждут… Ладно, это я пошутил, пусть ждут, но поторопись, мне самому интересно, что там.

Во дворе с наибольшей поспешностью подвели коня. Я взобрался в седло, на этот раз стражи бросились отворять ворота, уже вся дворня гордо судачит о победе над проклятым Одноглазым, конь простучал копытами по каменному настилу, я одолел мост, стараясь смотреть только перед собой, не вспоминать, какая бездна ревет далеко внизу.

Зигфрид и Гунтер смотрели на меня весело, даже сэр Алан перестал зыркать исподлобья, я же его взял в плен, подло завалив камнями, а незнакомый рыцарь, очень молодой, совсем юноша, хотя и крупный телом, рассматривает меня с великим почтением. Поймав мой взгляд, поклонился со всевозможной учтивостью.

Зигфрид выступил вперед и торжественно заговорил:

– Ваша милость, сэр Ричард де Амальфи, позвольте представить вам виконта Теодериха, отважного рыцаря, что явился под ваше знамя.

– Под мое знамя? – удивился я. – Ах да, ты вот в каком смысле…

Он кивнул, я во все глаза рассматривал виконта Теодериха, первого явившегося под мое знамя рыцаря. Если бы я просто унаследовал этот замок и земли, то в случае войны я мог бы привести с собой только тех, кого сумел бы нанять в ближайших селах, а также часть своей челяди, но после захвата замка Одноглазого, начинаю обретать, тьфу-тьфу, не сглазить бы, что называется, репутацию.