Ричард де Амальфи

Я посмотрел с подозрением.

– Ну и что?

– Ваша милость…

– Сэр Ричард, – напомнил я.

– Ну, сэр Ричард…

– Не «ну», а сэр. Это крестьяне зовут меня вашей милостью, а ты уже рыцарь. Привыкай.

– Да какой из меня рыцарь… Словом, будет урон вашей чести, если вдруг вас не признают сюзереном.

Я подумал, переспросил в недоумении:

– А они должны признать?

– По праву как раз нет, – пояснил Гунтер. – Со смертью Одноглазого освобождены от присяги. Разве что захотят оставаться верными его жене?.. Сомневаюсь, не последние же дураки. Но вот если вы не заставите признать сюзереном себя, то это как бы урон…

Я поморщился.

– Как бы, словно, похоже… Пусть ликуют на свободе, я не стану одевать им новое ярмо. Человек должен выбирать по своей воле, под чье знамя встать. Как они сами, по натуре?

Он подумал, ответил с осторожностью:

– Уже то, что покорились Одноглазому, говорит, что сами по себе не очень-то… Предпочитают сидеть в своих норах. Не думаю, что выступят за Одноглазого или будут сражаться за его жену. Это леди Роберте неслыханно повезло, что у ее отца такие рыцари! Даже на такую дурь, как штурмовать по ее приказу замок Кабана, пошли, это же надо… Ну а эти вассалы Одноглазого свободе обрадуются. Я же считаю, что люди с такими характерами не должны быть свободными.

Он смотрел внимательно, я ощутил неловкость, развел руками:

– Ты прав. Если свободен человек слабый, легко станет под знамя наших противников. Но у нас нет сил, чтобы наклонить их силой. Вот что, пошли гонца, пусть сообщит о смене владельца. Просто сообщит… можно даже многозначительно. Если принесут присягу мне – нет проблем, я подтверждаю все их права. Если заартачатся… пусть выразит мое неудовольствие, но в самых туманных терминах, так звучит страшнее. Ничего конкретного говорить не надо, это обязывает. Пусть каждый придумывает свои страхи.

Он думал долго, такую концепцию услышал впервые, наконец лицо расплылось в широкой улыбке:

– Да, это их напугает! Таких людей только так и надо пугать.

Вдали на холме заиграл пурпурный сказочный замок, отсюда показался игрушечным: с остроконечными башенками, крепостной зубчатой стеной, воздушными мостиками между башнями. Дорога едет мимо, замок должен остаться далеко справа, я полюбовался его красотой, как только леди Клаудия ухитряется, чтобы он выглядел при каждом повороте солнца по-разному, а как вообще выглядит при лунном свете?

Кони бодро стучали копытами по сухой дороге, я смотрел вперед, не сразу услышал как приотставший Гунтер вскрикнул:

– Ваша милость… сэр Ричард, там на башне сигнал!

Я покосился в сторону замка, на одной из киноварных башен, что нависает над воротами, трепещет под ветерком зеленый, словно знамя пророка, стяг. Мои воины загалдели, указывая на замок, сбились в кучу.

Я посмотрел на Гунтера:

– Умеешь читать эти знаки?

– Да кто не умеет, ваша милость, – удивился он.

– Действительно, – сказал я саркастически. – Ну что там важное?

– Да уж не знаю, – ответил он осторожно, – важное или опасное… Хозяйка видит нас и просит почтить ее посещением.

Я отмахнулся:

– Не до нее. Сам знаешь, во что мы увязли.

– Совершенно с вами согласен, – поддержал он с энтузиазмом. – Разве что проехать через ее земли напрямик…

– А сейчас в обход? – спросил я. – Что за порядки дикие! Еще бы за топтание чужой земли брали пошлину.

– А их берут, – подтвердил Гунтер. – А как же? Потому все и в обход чужих земель.

Я молча повернул коня в сторону замка. Гунтер что-то бурчал сзади предостерегающее, но с великим облегчением вздохнул, когда я проехал мимо ворот сказочного замка и пустил бывшего единорога по дорожке дальше вдоль стен крепости, потом тропка уйдет в лес, за которым, это знаю даже я, владения сэра Галантлара, то есть мои.

С ворот кричали, махали руками. Я тоже помахал в ответ, я же вежливый, но не остановился, даже не придержал коня. Гунтер постоянно оглядывался, первым заметил погоню, только тогда я развернул коня, взял молот в одну руку, меч в другую. Мой отряд ощетинился копьями, Зигфрид и Алан де Тридент гордо оголили мечи и загородили дорогу.

Впереди на легконогом коне несся молодой парень, в распахнутой на груди рубашке, без оружия. Он прокричал издали:

– Нет необходимости, доблестный сэр!.. Мы видели ужасающую мощь вашего оружия!. Мы друзья!

Он подскакал ближе, остановился, за ним еще трое всадников, эти вооружены, я ответил холодновато:

– Насчет друзей – не торопись. Я сам выбираю, с кем дружить. Что угодно?

Он покраснел, сказал торопливо, сильно обескураженный:

– Моя госпожа, благородная леди Клаудия, просит почтить посещением ее замок. Вы помогли нам справиться с сильным противником, что напал неожиданно… и хотя мы, что естественно, справились бы и сами, однако леди Клаудия желает лично поблагодарить за благородный поступок.

– Добрые дела творят, – ответил я назидательно, – без ожидания платы.

– Но леди Клаудия очень просила…

Я взглянул на Гунтера, пожал плечами.

– Ну, если только очень ненадолго.