Ричард де Амальфи

У подножья горы множество мастерских, там же и крестьяне, что приняли власть сеньора в обмен на его защиту. Выросло целое большое селение, появился рынок, поставили корчму, постоялый двор, а когда достаточно окрепли, начали строить еще одну стену, окружающую уже город… правда, выстроили только треть, но когда-то эта стена защитит весь город.

Гора чересчур крутая, чтобы вот так по прямой прямо в замок, дорога делает три витка, и везде горят защищенные от дождя и ветра светильники, чтобы опоздавшие могли подниматься в замок даже ночью. Внизу в городе всегда шумно, весело, сэр барон де Трюфель, в просторечии – Кабан, силен и грозен, никто не осмеливается нападать на села и города под его защитой, потому к нему стягивается все больше людей, а крестьяне приходят из дальних земель и просят принять у них клятву верности. Если так пойдет и дальше, он и сэра Талибальда в конце концов стопчет и до меня доберется…

Дорога поднималась вверх, наконец мы выехали на берег разделяющей наши земли речки, открылась низина, Гунтер громко охнул, а отец Ульфилла благочестиво начертал перед собой крестное знамение.

Большой отряд конных и пеших воинов не то осаждает, не то штурмует замок Кабана. Несколько десятков, если не сотня, лучников, выдвинувшись вперед, обстреливают засевших на стене стрелков и воинов с шестами для сталкивания штурмовых лестниц.

Еще десятки людей бегут ко рву и с разбега швыряют камни, бревна, вязанки с хворостом. Со стен летят стрелы, раненых уносят под широкий навес, укладывают рядами, а между ними ходит священник с большим крестом в руках.

В лагере осаждающих только один шатер, над ним трепещет по ветру стяг с изображением золотого коня. Десятка два конных рыцарей, если рыцарей можно набрать так много в одном месте, держатся отдельной группкой, а остальные воины, не столь блестяще вооруженные и защищенные, торопливо готовятся к штурму: обтесывают огромное бревно для тарана, мастерят длинные штурмовые лестницы.

За моей спиной Ульман сказал с великим удивлением:

– Что за безумец рискнул напасть на Кабана с таким крохотным отрядом?

– Считаешь, – поинтересовался я, – у них нет шансов?

– Да ни единого! – ответил он без колебаний. – Только безумец или полный дурак задумал такое… Пусть даже как-то переберутся через ров живыми… хотя их побьют еще там, но как на стены?.. Эти лестницы? Да я отсюда вижу, что их не хватит до края стены!

Гунтер вскрикнул:

– А вот и ответ Кабана!

Из-за рощи галопом выметнулся большой отряд рыцарей, а следом хорошо вооруженные и в стальных панцирях всадники. Опустив длинные копья, на скаку развернулись в широкую цепь и двигались по дуге, отрезая нападающим путь к отступлению. В замке звонко пропела труба, поднялась железная решетка, медленно опустился широкий подъемный мост, а в воротах показался рыцарский отряд, ожидая, пока опустится мост.

– Дураки! – сказал Гунтер в сердцах. – Теперь Кабан зажмет их с двух сторон.

– Еще какие, – сказал и я. – Только раздразнили… Гунтер, эти, что из-за рощи, проскачут мимо нас. Говоришь, наши лучники хороши?

Он вскликнул:

– Ваша милость!.. Да нужно ли это нам? Двое в драку, а третий, то есть мы…

– Знаю-знаю, – прервал я. – Все же командуй!

Он вздохнул и тут же прокричал страшно:

– Лучники!.. Товсь!

За нашими спинами заскрипели натягиваемые луки. А со стороны леса земля задрожала от топота, лавина тяжелой кавалерии несется, как штурмовые танки. Гунтер вскрикнул снова, послышался страшный многоголовый свист. Лучники выпустили рой стрел еще из-под защиты кустов, каждый по четыре стрелы, прежде чем первые достигли всадников осаждающих замок, но и тогда атакующие все еще в пылу не замечали, сосредоточившись на предстоящем ударе в толпу растерявшегося противника…

Тяжелые стрелы били в закованные тела со страшной силой. Я видел крохотные искорки, когда стальные клювы ударяли в металл доспехов. Некоторые всадники шатались в седлах, другие наклонились к конским гривам, кто-то сразу соскользнул, испуганный конь тащит запутавшегося ногой в стремени. Раненые кони страшно ржут, поднимаются на дыбы, сталкиваются со скачущими рядом, падают, в воздухе мелькают копыта. Все новые всадники на полном скаку влетают в кровавый вал из человеческих и конских тел.

Гунтер орал и требовал стрелять быстрее, еще быстрее. Со всех сторон я слышал частые щелчки струн по кожаным рукавичкам. Сливаясь, это напоминало шелест, с которым крабы пытаются выбраться из котла.

Группа под стягом Золотого Коня, что готовилась отражать атаку конницы, спешно перестраивалась, две трети повернулись к конному отряду, что выметнулся из замка.

Поколебавшись, я пощупал молот, взял лук Арианта.

– Гунтер, держись здесь! Если что, отступай в лес. На рыцарских конях туда не вломятся.

– А вы, ваша милость?

– Посмотрю, что там за люди.

– Ваша милость, – вскрикнул он. – Не рискуйте!

– Посмотри на моего коня, – ответил я.

– Но ведь вы – паладин…

– А что, если паладин, то обязательно дурак?