Ричард Длинные Руки — бургграф

— Я бы сказал, что это вы их избили. Тогда арестовать придется вас.

Из толпы крикнули:

— Это они на него напали!

— Сэр только защищался!

— Он прав!..

— Так им и надо...

— Это же Комар и Рваное Ухо с каким-то новым ублюдком! Комар вчера устроил драку на рынке, а три дня тому украл в лавке Блюменталя три раковины!

Кренкель морщился, поворачивался из стороны в стороны, наконец рявкнул:

— Тихо! Никого арестовывать не будем.

— Почему? — крикнули из толпы.

— Эти трое свое получили, — вынес он решение. — А вообще расходитесь, расходитесь! Больше трех не собираться!

Я вскинул руки в победном жесте, одновременно приветствуя толпу, что так тепло ко мне отнеслась, там этот жест понравился, мне закричали одобрительно, я раскланялся и двинулся дальше.

Не такой уж и враждебный мне город, как пытались внушить, не такой уж...

У отца Шкреда лицо скорбное, мученическое, он с порога церкви благословлял проходящих мимо горожан и призывал на них милость Божью, а в ответ те смеялись, строили ему рожи, кто-то запустил в старика огрызком яблока.

Я помахал издали обеими руками. Он смотрел с некоторым испугом. Я кивнул в сторону дома на холме.

— Святой отец, можете помолиться за души четверых разбойников. Которые там, на вершине гряды...

Он взглянул снизу вверх с еще большим испугом.

— Вы... оттуда?

— Да, — ответил я. — Оттуда. — Он сказал нерешительно:

— А был ли среди них сам... Денифель?.. — Я кивнул:

— Был.

— Я слышал, — проговорил он нерешительно, глаза его впились в меня неотрывным взглядом, — я слышал... он силен в черной магии.

Я сказал укоризненно:

— Святой отец, любая магия — черная. Попытки разделить на белую и черную, всё равно что одних палачей называть добрыми, а других злыми. Согласен, пример не весьма, но... знаете ли, магия — это магия. Так что я вашему оппортунизму весьма и даже вельми удивлен.

Он не отрывал от меня взгляда.

— Да-да, это просто так говорится. Любая магия — зло... Но всё-таки...

— Что вас интересует? — спросил я любезно. — Почему я здесь? В смысле, цел?

— Ну... вообще-то да. — Я пожал плечами.

— Магией мало интересоваться. Это всё равно что домохозяйке стать каратекой после двух уроков. Магией нужно еще и владеть... профессионально. Мне кажется, Денифель был просто любителем.

Он покачал головой:

— Намекаете, что он всего лишь управляющий караван-сарая?.. А я думал, что это у него не главное, а вот магия...

— Нельзя успешно идти по двум дорогам, — сказал я. — Либо то, либо другое. Думаю, что и управляющим он был неважным.

— Был?

Он выделил это слово интонацией, даже дыхание задержал. Я кивнул, глядя поверх его седой головы в пустую церковь.

— Мне кажется, он уже не станет заниматься этим нечестивым делом. Впрочем, не сможет теперь и управлять караван-сараем. Вот что значит сделать ошибку! Он сделал серьезную ошибку.

Он спросил сдавленно:

— Какую?

Я посмотрел ему в глаза:

— Он решил почему-то, что его магия всесильна.

Священник вздрогнул, в его взгляде кротких глаз на миг отразилось отвращение ко мне, который явно теперь обречен на смертные муки, но пересилил себя и перекрестился:

— Слава Богу, зло наказано. Раньше никто не мог к нему даже подойти. Только никак не пойму своим слабым умом, почему Господь такую силу дал именно вам.

Я развел руками:

— Господь не всегда думает так, как священники. И не всегда поступает так, как они... то есть вы хотите. Я имею в виду, что Господь Бог слушает вас с интересом... может быть, но вряд ли выполняет ваши указания. Ладно, святой отец, я вам сообщил важную информацию, что четверых прихожан можете вычеркнуть. Потенциальных прихожан: у всех бывает шанс раскаяться и зажить так праведно, что самим станет тошно.

Я повернулся и уже сделал пару шагов, когда священник воскликнул:

— Погодите! Сэр Ричард, вы здесь человек новый... — Я остановился:

— И я что-то не знаю, верно?

— Верно, — сказал он с облегчением. — Я могу вам кое-что рассказать, что может пригодиться. Я живу рядом с церковью, вон мой домик...

— Принимаю приглашение, — прервал я. — Отец Шкред, я просто выпендриваюсь. Честно говоря, я здорово напуган. И в беседе с вами нуждаюсь намного больше, чем вы в болтовне со мной.

Глава 9

В доме священника опрятна и чисто, очень бедненько, та святая бедность, при которой человек не стыдится бедности, но и не выставляет ее напоказ, как диплом о своей честности, неподкупности и отсутствии нечестно нажитых доходов. Мне понравились и выскобленная поверхность стола, и свежевымытый пол, доски еще не везде просохли, и чистые занавески на окнах.

Он перехватил мой взгляд.

— Жена плотника приходит, — объяснил он просто.

— Соседи?

— Да, очень хорошие соседи. Плотник присылает жену убирать и готовить обед, стараются облегчить мне жизнь, чем могут.

— Хорошие люди живут незаметно, — согласился я. — Потому и кажется, что мир заполнен дурными. Те — самые горластые, нахрапистые и... активные.

Жены плотника в доме не оказатось, священник достал хлеб и вино. Мы сели за стол, священник поглядывал искоса, лицо выражает смущение и колебание, говорить или нет, наконец решился: