Ричард Длинные Руки – эрцфюрст

— Так вот что имел в виду кардинал Мадзони, — произнес он, — когда обмолвился как бы вскользь насчет распространения очищающей веры на земли, где прошел Карл…

— Вот видите, — воскликнул я. — Они там держат руку на пульсе. И сами поняли необходимость облечь вас более высокими полномочиями. У нас не конфликт с Ватиканом, а полнейшее взаимопонимание! Полнейшее. Не сговариваясь, действуем одинаково, ибо цель общая. В общем, отдыхайте, отец Дитрих, а потом, когда будете готовы, я посвящу вас в некоторые детали насчет укрепления, расширения, упрочения, углубления и возвышения.

Он кивнул, но на губах улыбка почему-то проступила грустная.

— Времени не терял?

— Я не только времени не теряю, — сообщил я. — Надо быть шустрым, пока самого не обшустрили. Отец Дитрих, пришлите ко мне гонца, когда отдохнете.

— А ты, сын мой?

— Я найду время поговорить с вами, — сказал я, — даже если дворец охватит пожаром.

Его увели, уговаривая хорошо отдохнуть с дороги. Я вернулся в кабинет, где сэр Жерар деловито доложил, что трех часов прибывшим из Гандерсгейма хватило, чтобы понять, где будут ночевать сегодня, если сумеют выбраться из-за праздничного стола, а сейчас уже по одному и группами стягиваются во дворец.

Я кисло скривился.

— И что, одевать все регалии?

— Положение обязывает, ваше величество… Можете даже надеть…

— Какое-такое величество?

— Ох, простите, — сказал он подчеркнуто виновато, — что-то я забежал вперед… Ваше высочество!

— Я выше правил и церемоний, — гордо сказал я. — Но на рожон не полезу, одену. И даже надену.

— Спасибо, ваше высочество.

— Пожалуйста, — ответил я сердито. — Придет время, вообще все одежды отменю высочайшим декретом!

— Ваше высочество?

— Вы против Библии? — спросил я с угрозой. — Адам и Ева ходили голыми, как и повелел Господь! Одежда — это следствие грехопадения, но и его когда-то преодолеем в годы полного расцвета демократии и гуманизма.

— Как скажете, ваше вели… ох, ваше высочество.

— Как и скажу, — буркнул я грозно и подвигал бровями. — Лорды на заседание Тайного Совета как?

— Собрались, ваше высочество.

— Все?

— Почти, ваше высочество.

— Хорошо, — сказал я милостиво, — идите. Шкуру сдеру позже.

После его ухода я привел в порядок те бумаги, что успел проверить, покинул кабинет и, пройдя по коридору личных апартаментов, остановился, чтобы посмотреть через окошко вверху, как в том небольшом зале, убранном со сдержанной пышностью, собираются лорды в уже расширенном составе: старые — бароны Альбрехт Гуммельсберг и Фортескью, первый держится сдержанно, однако по-свойски, второй уже не мнется, привык, как и барон Торрекс Эйц. С достоинством вошел и сразу сел за стол отец Тибериус, настоятель цистерианского монастыря.

Отдельной группой держатся земляные магнаты, чьи владения и по отдельности превосходили земли короля Кейдана, а сейчас превосходят мои — верховный лорд Джералд Бренан, Джеймс Гарфильд, лорд Уильям Дэвэнант и лорд Томас Фуллер…

Справа от моего трона барон Альбрехт и барон Эйц, неизменный сэр Растер, сэр Жерар, это как бы понятно, старые и преданные соратники, немного неловко чувствуют себя в столь высоком собрании барон де Брюс и трое командиров, которых Ришар прислал еще до высадки пиратов, хотя все четверо уже не первый раз здесь…

Отец Стоундерий, строитель башен в порту, сидит с очень озабоченным лицом, он добавочно опекает теперь еще и учебные лагеря, в которых молодых парней, массами прибывающих из вербовочных пунктов Турнедо, Варт Генца и Скарляндов, обучают обращению с оружием, ходьбе строем и умению сражаться плечом к плечу с себе подобными и во взаимодействии с конницей, лучниками, копейщиками, ратниками.

После ремонта башен оставшись на какое-то время без работы, он настойчиво прививает рекрутам мысль, что для Господа нет турнедцев, вартгенцев или скарляндцев, все мы — христиане, что значит — единый народ, и здесь сплавляемся по воле Господа в то, что угодно Творцу, что он и хочет от нас.

Я вошел быстро и упруго, сюзерен должен каждым жестом демонстрировать силу, энергию и жизнестойкость, все-таки в человеческом обществе сильна эта доминантная черта. В прежние времена теряющих силы вождей вообще убивали и съедали, а сейчас делается хоть все то же самое, но чуточку завуалированнее.

Они все встали, если кто успел сесть, склонили головы в почтительном поклоне и стояли так, не двигаясь, пока я шел к своему месту во главе стола.

Я опустился в кресло, оно с по-королевски высокой спинкой, оглядел всех и сказал отрывисто:

— Прошу садиться!.. Сэр Жерар, прочтите мой последний указ.

Сэр Жерар развернул трубочку из бумаги и, держа ее на вытянутых руках, сказал громко:

— По милости его высочества лорда Ричарда и с его высокого изъявления в Совет Лордов вводятся за особые заслуги стальграф Филипп Мансфельд, рейнграф Чарльз Мандершайд и граф Максимилиан фон Брандесгерт!

Я видел недовольную гримаску на лице лорда Томаса Фуллера, одного из самых могущественных лордов королевства, беспокойство в глазах верховного лорда Джеральда Бренана и тень неудовольствия Уильяма Дэвэнанта.