Ричард Длинные Руки – эрцфюрст

— Теперь ты уже знаешь, что у эльфов не такая и радостная жизнь, как о нас говорится в ваших сказках и легендах… У нас жизнь да, долгая, но разве ты видишь у нас повсюду играющих детей, как у людей, волков или свиней?

Печаль мелькнула и в глазах Яэли, однако та, встретив мой прямой взгляд, застенчиво улыбнулась и опустила глазки, но сделала это так кокетливо, что я ощутил ее горячее гибкое тело прилипшим ко мне, как банный лист в натопленной сауне.

Голос Гелионтэль мягко журчал, она рассказывала нечто про их жизнь, жизнь эльфов, а у меня параллельно шли свои образы насчет того, что селедка мечет тридцать тысяч икринок за раз, крыса дает десять-пятнадцать крысят в приплоде, а человек только одного, а двух-трех так дико редко.

У эльфов же, что живут тысячи лет, с этим делом вообще туго, природа все предусматривает мудро, если бы у них происходило так же, как у людей, они бы заселили весь мир и сидели бы друг у друга на головах, но когда вот так, то да, популяция растет не слишком шибко…

А сейчас, когда активные люди начали теснить со всех сторон, вырубая леса, ни о каком росте речи быть не может, уберечься бы от резкого сокращения, даже исчезновения народа эльфов…

Я чуточку дернулся, услышав ее заключительные слова:

— Дорогой Астральмэль, ты можешь отказаться… но у моих сестер есть право сорората… и я хотела бы, чтобы ты повиновался закону…

Я опешил, даже отшатнулся, сразу вспомнив графа Меркеля, накаркал, гад. Перевел неверящий взгляд на Яэль, она вскинула длинные ресницы и посмотрела на меня таким умоляющим взглядом, приоткрыв по-детски пухлые сочные губы, что я тяжело вздохнул и сказал мученически:

— Как патриот эльфизма и носитель эльфийской идеи, а также великой эльфизации всего, до чего дотянусь и что сумею, я как бы готов нести и этот… в смысле, все выполнить, ибо я патриот! Однако… Гелионтэль… ты уверена?

— Конечно, — ответила она просто. — Ни у кого из эльфов еще никогда не было двух детей… так близко один за другим!.. Потому мои сестры настаивают…

— Но, — сказал я осторожно, — может быть, постараться их выдать удачно замуж? Я могу помочь с приданым. Или у вас умыкивание? Или еще что-то хитрое?

Она покачала головой.

— Извини, но любой брак служит для продления рода. Это самое главное. И птицы вьют гнездо для того, чтобы отложить туда яйца и высидеть птенцов. У меня сестры — все красавицы, но у нас и мужчин мало, и… не от всех бывают дети.

Яэль прижалась ко мне, вздохнула и закрыла глаза. Я погладил ее, как кошку, по голове, загривку и спине. Она замурчала и выгнула хребетик.

— У вас свои законы, — пробормотал я, — которым повинуюсь для сближения культур и взаимопонимания некоторых насущных проблем… но все равно как-то неловко…

Гелионтэль произнесла чуточку сердито:

— Астральмэль! В тебе сейчас говорит человек, а ты ведь эльф!.. И ты должен наши принципы ставить выше.

— Да я как бы ставлю, — сказал я упавшим голосом, — неужели так все хреново?.. А мы всегда завидовали: эльфы, эльфы… А вас охранять надо. Хорошо, Гелионтэль. Будет все так, как ты скажешь.

Яэль счастливо вспикнула и, обхватив меня обеими тонкими лапками, прижалась так, словно старалась влезть в меня.

Я вынужденно как бы обнял ее за худенькие плечики, сам старался не смотреть на Гелионтэль, однако она села с другой стороны, обняла и сказала тихо, с сочувствием:

— Дорогой…

Я пробормотал:

— Милая?

— У меня к тебе большая просьба.

— Да, — ответил я поспешно. — Для тебя — все, что угодно!

— Дорогой, — прошептала она, — помни, у меня четыре сестры.

Я охнул.

— Ты на что… намекаешь?

Она прошептала мне в грудь, не поднимая головы:

— Возьми их в жены. Ты мой муж, по закону ты должен это делать, если у них нет другой защиты.

Закон суров, но он закон. Впрочем, с моей изворотливостью политика я, наверное, сумел бы отыскать какую-то лазейку, но чувствую всеми фибрами, что мой долг помочь этой древней и прекрасной расе, даже виду, хотя точнее — подвиду, это не какие-то там майи с их дурацким календарем, а эльфы… это эльфы!

И я буду, эта, защищать их, вот сегодня же и начну спасать, даже готовиться как-то особенно не буду, а сразу брошусь спасать, потому что спасать надо сразу, как утопающих…

Гелионтэль, похоже, опасалась, что я струшу и увильну, потому проводила до просторного домика сестер, сама распахнула передо мной дверь.

Я с очень серьезным лицом шагнул через порог, там две эльфийки с визгом дерутся подушками, но сразу же застыли и, повернувшись к нам, уставились огромными испуганно-любопытными глазищами.

Яэль прижалась ко мне еще сильнее, мешая двигаться, обхватила в районе пояса.

Одна из эльфиек, с копной взвитых высокой башней волос, вскрикнула тонким голосом:

— Ялька! Ты чего?

Яэль пропищала томным сладеньким голоском:

— Теперь он мой…

Гелионтэль сказала строго:

— Девочки, мой муж и защитник конт Астральмэль принял важное решение. Вы по строгим и высоконравственным законам сорората входите в нашу семью и отныне обязаны следовать ее установкам.

Вторая эльфийка, не выпуская подушку из рук, прошептала недоверчиво:

— Всем?

— Да, — сообщила Гелионтэль строго.

— И даже…