Ричард Длинные Руки — фюрст

Я сел на крышу, перевел дыхание и неуклюже сполз к краю, где, как огромная летучая мышь, уцепился когтями и свесился головой вниз. Поза не слишком удобная, зато видно, как в оббитой синим бархатом комнате расположились в креслах лорды Карл Людвиг Кнебель и Оскар Лаубе, я их видел во дворце, хотя и нечасто.

Сперва, как обычно между мужчинами, разговор шел о бабах, я уже хотел было лететь дальше, но вошел церемонный важный слуга и провозгласил:

— Ваша светлость, лорд Бенедикт Карберидж.

Кнебель и Лаубе переглянулись, Кнебель поднялся, как и Лаубе, хотя и чуть позже. В комнату вошел лорд Карберидж, собранный и не сводящий взгляда с хозяина.

— Ваша милость, — поприветствовал Рошер, хозяин дворца.

— Ваша светлость, — ответил лорд Карберидж.

Не пожимая друг другу руки, не обнимаясь и не демонстрируя никаких чувств, оба некоторое время стояли друг перед другом, глаза в глаза, наконец Рошер спросил учтиво:

— Чему обязан таким счастьем?

Лорд Кнебель поднялся, подошел неспешно.

— Дорогой лорд Карберидж, вы можете говорить откровенно. Лорд Рошер мой старый друг… иногда и противник, но никогда не враг. Мы уважаем друг друга и, как видите, иногда даже общаемся в такой обстановке.

Рошер повел бровью в сторону слуги, тот неслышно вышел и прикрыл за собой дверь.

Оба лорда еще стояли друг против друга, я чувствовал, как нарастает напряжение, но лорд Кнебель торопливо наполнил три кубка вином, два сунул им в руки, сам взял третий.

— Милорды, — сказал он с чувством, — вы не всегда, скажем мягко, бывали друзьями.

Лорд Карберидж вскинул бровь.

— А бывали?

Рошер мягко улыбнулся:

— Нет, никогда не бывали. Но достойными противниками — практически всегда. И ценили друг друга. Сейчас же у нас особый случай… Давайте выпьем хотя бы за то, чтобы у нас у всех были такие же достойные и знатные противники… а не всякая мелочь, что поднимается наверх на продаже овечьей шерсти!

Я смотрел с интересом, но, как и ожидал, все лишь подержали кубки, а затем неспешно поставили обратно. Первым вернулся на свое место лорд Кнебель и уселся, откинувшись на спинку кресла, Лаубе отошел к стене и, прислонившись, показал этим, что в разговор не вмешивается, а лорд Карберидж остался стоять.

— Лорд Вольфганг Менпель, — произнес он ровным голосом, — желает установить с вами сотрудничество.

— Вольфганг Менпель? — переспросил Рошер. — Его я даже противником не могу назвать. Он был врагом, им и остается. Зачем он пытается наладить с нами связь?

Карберидж слегка поклонился.

— Для меня он тоже враг, вы это знаете. Но сейчас уникальная ситуация. Умолчу, что на троне сейчас узурпатор, для вас это не новость. Но то, что при дворе резко усиливается влияние никчемного, но слишком быстро набирающего влияние рода Саммерсетов… вам не понравится так же, как и нам.

Рошер нахмурился:

— Извольте пояснить, я чего-то не улавливаю.

— Лилионна, — произнес Карберидж, — дочь Джона Карпентера из Саммерсетов. Об их древности и знатности можете судить по их фамилии! Она сейчас в постели у этого узурпатора. А это значит, этот род плебеев начнет получать должности при дворе, владения, земли, дома в столице…

Кнебель пробормотал:

— Насколько мы можем судить об этом майордоме… гм… он не из тех, кто позволяет собой руководить женщине.

— Не руководить, а влиять! — уточнил Рошер.

— Даже влиять, — ответил Карберидж. — Насколько мне память не изменяет, он именно поэтому мягко убрал леди Розамунду, которую так умело предложили мы, и заменил ее Хорнегильдой…

— А та не будет влиять?

— Он застраховался, отдав кресло рядом с собой королеве турниров. А раз выбирает не он, то и ее желания для него ничего не значат. Это хитрый ход, лорды!

— Но сейчас у него в постели Лилионна, — жестко напомнил Карберидж. — А она весьма послушная дочь. И, несмотря на ее весьма легкомысленный вид, она воспитана в строгих нравах подчинения воле родителей.

Ага, подумал я ехидно, в строгих. Очень уж тонкий слой этих строгих нравов у нас у всех…

Рошер ему так и не предложил сесть, и Карберидж, делая вид, что ему и не хочется, слегка прошелся по комнате, снова взял кубок, постоял у окна и посмотрел на улицу, а я с отвращением полюбовался на его розовую плешь, просвечивающую через редеющие на макушке седые волосы.

— Мы попытаемся свалить род Саммерсетов, — сказал Карберидж, — и сами. Но с вашей помощью это было бы легче. У нас есть сведения о злоупотреблениях рода Саммерсетов, о присвоении значительных сумм, выделенных узурпатором на строительство новых дорог к Тоннелю и расширение старых… даже есть намеки, что в их владениях все еще проводят тайные черные мессы.

Рошер осведомился:

— И почему сразу не идете к узурпатору?

— У нас нет к нему прямого доступа.

— Можно испросить аудиенцию.

— Увы, он прислушается только к тем, кому доверяет. Лорд Джон Карпентер из-за дочери в постели узурпатора слишком силен, чтобы его опрокинуть нам в одиночку. А вот вместе… И тогда сам захватчик потеряет опору… или ее большую часть в обществе. А мы разделим плоды.

— Какие?

Карберидж понизил голос, я едва расслышал: