Ричард Длинные Руки — герцог

Кресло герцога еще больше похоже на трон, чем, скажем, графское или баронское. И ступенек к нему больше, и спинка выше, а наверху затейливый герб, который мне придется, понятно, убрать, дабы не было истолкований.

– Благодарю вас, граф, – сказал я любезно. – Прошу вас, сядьте рядом… А вы, благороднейший сэр Гриммельсдэн, можете занять место слева от вашего герцога. Как видите, о вас позаботились и оставили место.

Польщенный Морган даже покраснел от счастья, гордо выпрямился и опустился в кресло прямой, как копье, воздетое острием к небу.

Слуги, двигаясь как автоматы, ни одного лишнего движения, с бесстрастными лицами подавали на стол жареное мясо на серебряных тарелках, птицу, все привычно, однако вместо массивных кубков и чаш из золота, от тяжести которых скоро устает рука, перед нами бережно поставили удивительно изящные бокалы с тонкими, как у мыльных пузырей, стенками, с золотыми ободками по краю и мелкими рубинами в основании широкой ножки.

Это уже дело рук феи, мелькнуло у меня испуганно. Руки человеческие пока не в состоянии сотворить такое чудо. Хотя, конечно, я мог бы и попробовать сам. Структуру стекла знаю, а бокалы и фужеры в руках держал самые разные…

Не удержавшись, я сосредоточился, постарался полностью отрешиться от своего «я» и ощутить вот такое стекло, вообразил изящнейшую форму с длинной ножкой… и пальцы ощутили прикосновение к горячей поверхности. Я перевел взгляд, сердце колотится, будто бегом взбежал на Великий Хребет, в руке у меня еще более эффектное чудо, стильное, изысканное, надменно-аристократическое.

Граф Гатер опешил, смотрел выпученными глазами то на меня, то на фужер в моей руке.

– Ваша светлость…

Я сказал скромно:

– Да вот захотелось сравнить с нашими…

Он прошептал:

– Это бесподобно… Это само совершенство… Но… как?

– Согласен с вами, – сказал я. – Наши бокалы делают мастера поискуснее, чем здешние умельцы. Но, дорогой граф, все увидите своими глазами. Мир огромен, прекрасен и богат! И ждет наши загребущие лапы.

Его глаза полыхнули таким огнем, что едва не подожгли деревянные панели. Думаю, «богат» он понял в узко-практическом смысле, без всяких толкований, но меня это устраивает даже больше, чем если понял бы правильно.

Рыцари затихли и уставились на него заинтересованно, когда он поднялся с кубком в руке.

– Дорогие друзья! – произнес он сильным звучным голосом, весь сияющий и такой довольный, словно вручную заломал медведя. – Я не со всеми дружен, с кем-то уже цапался, кому-то пролил кровь… но сейчас все мы – братья!.. Наконец-то появился человек, который сплотит нас в единый могучий кулак и поведет к блистательным победам, которых мы все так заждались!.. Так поднимем же заздравные чары за доблестнейшего сэра Ричарда, нашего герцога, нашего вождя, нашего полководца!

Все довольно заревели, с шумом поднимались и вскидывали кубки, фужеры, чаши и чары с вином. Никто не чокался краями, стол слишком велик, но всяк вытянул руку в мою сторону.

Я поднялся, медленно поднял кубок выше головы.

– Спасибо за доверие, – сказал я громко и с чувством, – благородные рыцари!.. В свою очередь, обещаю, что наше воинство вторгнется в дикие земли Гандерсгейма, где нас ждет богатейшая добыча, плодородные земли с расселившимся там ничейным народом, богатейшие города, подземелья с сокровищами!.. Все это будет заслуженно принадлежать нам!

Они орали в восторге, глаза горят, лица раскраснелись, а я выпил стоя под ликующие вопли, вскинул руку и сказал в тишине веселым голосом:

– Продолжайте пир. Я наконец-то посмотрю, что у меня за покои…

Снова заорали довольно, настоящий вождь, в первую очередь думает о соратниках, а я, улыбаясь и двигая в воздухе дланью, вышел из пиршественного зала.

В соседнем зале Томас Кемпбелл раздает торопливые инструкции старшим слугам.

Все обернулись на звук моих шагов, поспешно склонились в глубоких поклонах.

Я сказал властно:

– Томас, покажите мне дорогу к покоям. Заодно расскажете, что где по мелочи…

– Сочту за честь, ваша светлость!

Слуги остались со склоненными головами, Кемпбелл семенил рядом, успевая быстро-быстро рассказывать о расположении комнат и залов, о стражниках, слугах, челяди, конюшнях, псарнях, оружейной, арсенале.

Я слушал внимательно, с моей памятью ничего не ускользнет, в коридоре и возле дверей горят факелы, однако нечто недоброе разлито в пропахшем ароматами трав и цветов воздухе, а в тени между колоннами вроде бы темнее, чем должны быть.

В залах непривычно пусто, в королевском дворце в Геннегау стражи оттаптывают друг другу ноги, а здесь до самых апартаментов ни одной души.

Кемпбелл угодливо распахнул передо мной двери.

– Вот… Если что-то не одобрите, сразу же заменим.