Ричард Длинные Руки — грандпринц

Он произнес с некоторым напряжением в голосе:

— Ваше высочество, я надеюсь, вы почтите наш скромный ужин своим посещением?

Я ответил довольно:

— Могу посетить и нескромный. Я поесть люблю, хотя еще только учусь этому сложному искусству. А у вас ужин скоро? Я еще не пропустил?

Он сказал с той же улыбкой:

— За вами придут через полчаса. Пока отдохните…

Глава 2

Я запустил в покои Бобика. Он, как Зигфрид, все осмотрел и обнюхал в мгновение ока, даже поворчал слегка на один участок стены, где, как я понял, когда-то располагался тайный ход. Но сейчас там все заложено наглухо, это я проверил уже сам, не люблю неприятных сюрпризов.

Комната невелика, но прекрасно обставлена, дорогая мебель, изящное ложе с балдахином, массивный стол с чернильницей и стопка бумаги, а еще неизменные перья в широком медном стакане.

В дверь постучали, вошел королевский сенешаль граф Радольф Байхлинген, склонился в учтивейшем поклоне, стараясь не смотреть на страшного Бобика.

— Граф, — сказал я.

— Ваше высочество!

— Все прекрасно, граф, — сказал я. — Никаких замечаний, никаких запросов, никаких капризов!.. Жду ужина.

Он заулыбался.

— Перекусить вам могут принести прямо сейчас, а для ужина сейчас уже накрывают столы в малом зале. Если предпочтете…

— Предпочту, — согласился я. — Знаю я ваши штучки! За королевским столом можно отожраться вволю, а сюда пожадничаете, принесете какую-нибудь морковочку…

Он вздохнул и сказал с отчетливым осуждением в голосе:

— Ваше высочество, зачем вы так рискуете…

— Чем? — спросил я.

— Появлением здесь, — ответил он, — без крепкой и надежной охраны. Без хотя бы отряда рыцарей.

— Разве здесь не радуются избавлению от ига Мунтвига? — спросил я. — А мое высочество в некотором роде как бы и есть избавитель…

Он промямлил:

— Да, конечно… Но есть же разные группы. Никто не способен уберечься от ножа в спину…

Он говорил многозначительно, с оттенком угрозы, я делано засмеялся как можно беспечнее.

— Мои полководцы, дорогой сэр, не преминут устроить на моих похоронах пышную тризну! К примеру, если я где буду предательски убит, то все королевство принесут в жертву… Чтоб ни города, ни села, ни человека не осталось. Так записи в летописях для потомства будут красочнее и героичнее…

Он вздрогнул, зябко повел плечами.

— Да-да, конечно… Кстати, я зашел сказать, что ваш конь вполне устроен. По виду вроде бы доволен…

Я спросил с подозрением:

— Это как?

Он объяснил с заминкой:

— Его сперва поместили в королевскую конюшню, но он там что-то не одобрил и, выломав двери и часть стены, прошелся к кузнецу и поел у него все только что заготовленные гвозди, еще раскаленные…

Он смотрел искательно, чуточку испуганно и виновато, вдруг да не поверю, но я кивнул, сказал мирно:

— Да, он их любит. А подковы не пожрал?

— Н-н-нет вроде бы…

— Значит, — сказал я, — все хорошо. Ведите его обратно, он возражать не станет, только в зерно бросьте пару подков. Старых, изношенных, что все равно на переплавку.

Он воскликнул:

— Да мы ему и новых целый ящик принесем! Для такого коня жалко, что ли?

— Как собачка? — спросил я. — А то смылась, пока мы с его величеством беседовали, ни слова не сказала. Вы ей там не слишком давайте шастать на кухне. Это ее самое любимое место.

Он ответил с вымученной улыбкой:

— Ваше высочество, из-за ее завидного аппетита ужин чуть-чуть задержится. Ненадолго, она уже сыта, а для вас с его величеством зажарят другого гуся. А так все в порядке, она потом на кухне даже понравилась. Поварята с нею играют.

— Да, — согласился я, — это хитрая собачка.

— Ваше высочество, — сказал он с заминкой, искательно улыбнулся, дескать, вопрос можно рассматривать и как шутку, — с моей стороны будет расточительством не попытаться, как уж вы здесь, выяснить и самый главный вопрос…

— Самый главный? — изумился я. — Это есть ли Бог? Ах да, это бесспорно, тогда насчет бозонов?

Он сказал осторожно:

— Ваше высочество, следует ли нам ждать… вашей армии?

Я изумился:

— С какой стати?

— Не знаю, — ответил он откровенно, — но в мои обязанности входит прием гостей, потому желательно знать заранее… кто, сколько, когда?

— Нет-нет, — заверил я, — только мы трое. Хотя если Бобика считать за двух, то нас четверо. Правда, ест он за троих… тогда пятеро.

Он посмотрел с сомнением.

— Ваше высочество, вы весьма рискуете.

— Разве? — спросил я. — Не так уж и далеко я забрался от расположения своих армий. Но, что делать, больно быстрые у вас олени, пока гоняешься — сам не видишь, как в азарте удалился несколько… от лагеря.

Он заметно перевел дыхание, спросил уже другим тоном:

— Какие-то особые распоряжения?.. Что-то особое для отдыха?

Я покачал головой.

— Нет-нет, только поужинаю и в седло!

Он взглядом указал в сторону окна.

— Правда?

Белая мгла не похожа на туман только потому, что мчится мимо замка, ощутимо царапая его стены, заворачивается в тугие струи, образовывает воронки, уплотняется, снова рассыпается со зловещим шорохом…