Ричард Длинные Руки — император

— И желательно, — подчеркнул я, — с захватом пленных. Можно одного! Но знатного. Или хоть какого-то. Пусть самого сопливого.

Он сказал торопливо:

— Да-да, с чего-то надо начинать победоносное наступление!..

Я посмотрел с подозрением, серьезен или втихую издевается, я же власть, а над властью не издевается только совсем уж не знаю кто и какой.

Он искательно улыбнулся, я сказал примирительнее:

— Уточняю, захваты и все подобное — не ваша прерогатива. От умных людей не захватов ждем, а что и свое отдадите нам, бессовестным. Просто работайте в указанном моим перстом на королевской длани русле. Время военное, сами понимаете. Шаг влево, шаг вправо… дальше знаете, пугать не буду.

Он понял, аудиенция закончена, поднялся, учтиво поклонился.

— Ваше величество…

— Сэр Карл-Антон, — сказал я. Он удивленно приподнял бровь, я уточнил: — После победы будем раздавать пряники. Алхимикам пока только морковки. Пора повышать значимость алхимии! Она должна работать везде, как в оборонной промышленности, так и в народном, что значит моем, хозяйстве.

Он произнес с поклоном:

— Понимаю, ваше величество. Спасибо.

— И нечего так смотреть, — укорил я. — Пряник дать не могу, лорды обидятся, а я должен учитывать мнение простого народа. Так что им пряник, вам — морковку. Но со временем привыкнут, что и алхимикам можно пряники. Пирожные потом сами возьмете.

Он отступил к порогу, поклонился, на лице понимание.

— Ваше величество…

— Сэр Карл-Антон, — ответил я.

Даже не проводил его взглядом, в черепе стучит злая мысль: что это за такое высшее развитие разума, если вот так хватают людей и загоняют в трюмы?.. Ладно, пусть не считают людей людьми, но мы же считаемся с мнением даже коров и овец? Да, режем на мясо, так как без него пока не можем, но и то стараемся делать без страданий, коровы даже не видят, что их убивает…

Должны же эти звездные пришельцы понимать, что если мы хоть немножко разумны, то уже у нас есть права? Или этого недостаточно?

Полог отлетел в сторону, Боудеррия шагнула в шатер свежая, умытая, с весело блестящими глазами, волосы собраны роскошным пучком чуть в сторону и умело перехвачены ярко-красной лентой.

— Еще не спишь? — спросила в изумлении. — А я собиралась одеяло стаскивать!

— Все-все, — заверил я. — С любыми делами покончено!.. Да пусть весь мир рушится…

— Ладно-ладно, — прервала она, — мне такое рассказывать не нужно.

Она сбросила панцирную одежду и скользнула ко мне под одеяло. Я сказал с довольным вздохом:

— Все правильно, что нам теперь репутация, когда мир гибнет?

Она фыркнула, даже приподнялась на локте, чтобы посмотреть на меня свысока.

— А я свою репутацию не роняю!

— Но, — пробормотал я озадаченно, — а как же…

Она приподнялась еще выше, всмотрелась в мое лицо смеющимися глазами.

— Сэр Ричард, вы что-то путаете!

— Что я путаю?

— Не собираюсь, — отрезала она тем же тоном, — с вами спать! Мои люди увидят, что я заходила к вам потешить свою женскую натуру, а потом ушла спать к себе!

— А-а-а, — протянул я, — жаль… Так хотелось подгрести тебя, как щенка, прижать к своему теплому пузу и заснуть счастливо…

— Мечтайте, — сказала она мстительно, — мечтайте, ваше величество!

Глава 15

Я надеялся, что забудет о своем намерении, но она, еще жаркая и раскрасневшаяся, высвободилась из моих рук, вскочила, оглянулась в поисках одежды.

— Ты куда ее спрятал?

— Жаль, — признался я, — не догадался. А то бы пришлось тебе…

Она засмеялась.

— Ты только что говорил, что с моей фигурой можно ходить и голой!

— Можно, — ответил я. — Она совершенна. Но ты струсишь.

— Это не трусость, — возразила она с достоинством, — а соблюдение норм.

— Ого, — сказал я, — взрослеешь.

— Что делать, — ответила она, — я больше не телохранитель Алонсии, а командир ударного отряда.

Должен понимать, сам чем-то руководишь. Хотя да… иногда очень хочется. Часто снится, как я, обнаженная, разгуливаю по городу. Иногда жутко стыдно, но другой раз так нравится, что просто не знаю!

— Наступит счастливое время, — пообещал я, — когда это будет возможно.

Она засмеялась еще веселее, ее фигуре позавидует Артемида, быстро оделась, широкие кожаные перевязи отыскались под брошенным сверху камзолом, вбросила мечи в ножны за спиной.

— Хороших снов, — пожелала она таким победным голосом, словно я только что потерпел сокрушительное поражение. — Пусть и тебе приснится… что-нибудь приятное!

— Ты мое приятное, — пробормотал я. — Останься.

Полог за нею опустился бесшумно, я успел увидеть в ночном небе темный треугольник с двумя тусклыми звездами, а ниже нежно розовеющую полоску рассвета.

Останься, договорил я, но мозг, никогда не отдыхающий, продолжает подбрасывать гипотезы одну за другой, по большей части совершенно дикие, но сейчас упорно тычет мне насчет озарений.

Дескать, можно идти по пути научного метода, это когда песчинка на песчинку, и так выстраивается громадное знание, а можно по пути озарений… Вот так Демокрит твердил в древней Элладе, что мир из атомов, и все многообразие, которое видим, всего лишь эти штуки в различных фигурах. Переставь — из камня получишь живую рыбину. Или цветок. Или слиток золота.