Ричард Длинные Руки — князь

Я сказал приветливо:

— Привет странствующим, а также путешествующим!

Мужик сказал настороженно:

— Мы ни те, ни другие, но спасибо на добром слове.

— В какой стороне ингельмы? — спросил я. — Это племя такое… У них вождем Квентин Ханкбек… вроде бы.

Он подумал, повернулся, вытянул руку:

— Вон туда, а дальше прямо.

— Ого, — сказал я, — они что, уже не кочуют? В прошлый раз был там же. Что это с ним?

Он пожал плечами:

— Если надо, откочуют. Но сейчас все стараются зацепиться на месте и пустить корни.

— Хорошее дело, — сказал я. — А вы?

Он снова пожал плечами:

— И мы… если получится.

— Получится, — заверил я. — Новая заря над миром!

Он пробормотал:

— Дай Бог, дай Бог…

Судя по его словам, ингельмы уже не кочующее племя, земля там ничуть не хуже, чем у других, они правы, что закрепляются на месте. Земледелие в состоянии прокормить в десять раз больше населения, чем кочевое скотоводство.

Еще в прошлый раз я видел во многих местах отстроенные села, кое-где быстро вырастают города, хотя в Скарляндах это — всего лишь большие села, у жителей которых хватает сил и ресурсов, чтобы обнести пространство со своими домами крепким частоколом. Сады и огороды, как и луга для выпаса скота, остаются внутри города, потом их превратят в площади, но до этого пока еще далеко.

Зайчик идет бодро, встряхивает гривой, старается на скаку лягнуть Бобика, если тот проныривает слишком близко, земля под нами проносится с такой скоростью, что я вообще стараюсь на нее не смотреть…

Когда пошли знакомые места. Зайчик без напоминания сбросил скорость, учится все-таки, запоминает, а когда впереди вырос и начал приближаться высокий частокол города, в котором мы уже побывали, вообще пошел обычным галопом.

У ворот дюжие стражники, вообще скарляндцы выглядят более крупными, чем вартгенцы и турнедцы. Возможно, потому что жители равнин обычно крупнее живущих в горах?

Я издали вскинул руку в приветствии, они смотрят настороженно, узнавая и не узнавая, вроде бы правитель Варт Генца, что уже бывал здесь, но все равно трудно себе поверить в такого вождя, что является без свиты, словно его там не уважают вовсе.

— Где Квертин Ханкбек, — крикнул я, — вождь великого племени, конечно же, великих ингельмов?

Они оба синхронно повернулись и указали пальцами.

— Тут недалеко, — сказал один.

— В арсенале, — уточнил второй.

— Прекрасно, — сказал я с чувством. — Где еще может быть великой вождь, чтобы не подвергать сомнению свой высокий статус? Не на бойне же…

Проехав ворота, увидел в сотне ярдов высокое здание, сложенное из толстых бревен, но на каменном фундаменте. У ворот целый отряд вооруженных людей, то ли свита прибывшего Ханкбека, то ли в самом деле охраняют арсенал так, как надо.

Ко мне обернулись так же настороженно и взяли в кольцо, я бросил одному повод в лицо, соскочил и пошел ко входу.

— Квентин внутри? — спросил я тех, кто стоит у самый дверей.

— Т-там, — ответил один с запинкой.

— Отлично, — сказал я, пошел вперед, страж едва успел отскочить. — Его мне и надо…

Внутри несколько человек разбирают кучу новеньких пик и складывают их в ровный ряд вдоль стены, где уже висят мечи и топоры.

Ханкбек указывает, куда что нести, я крикнул издали:

— Вождь весь в трудах, как птичка небесная?

Он оглянулся, на лице отразилось приятное изумление.

— Ваша светлость!

— Привет, Квентин, — сказал я дружески. — Как думаешь, с этим неважным, но приятным делом без тебя справятся? Кстати, пустяк, конечно, но с недавних пор я не светлость, а высочество.

Он засмеялся:

— Как хорошо сказано! Действительно, нет ничего приятнее, чем возиться с оружием. Но справятся, конечно. Это я так, для собственного удовольствия. Ваше высочество?

— Тогда я к тебе, — велел я.

Он отряхнул ладони, повернулся к мужикам, что вытаращили глаза и смотрят, как деревенские дети на прибывший цирк.

— Чтобы все уложили красиво, — сказал он строго, — где красота, там и удобство! И пересчитать всегда легче. Ваше высочество?

Я кивнул и вышел наружу первым. Ханкбек появился следом, сказал громко и с чувством:

— Приветствуем ваше величество на дружественных королевству землях Скарляндии!

Стражники вяло прокричали «ура!», лица больше встревоженные, чем обрадованные, мы все обычно предполагаем худшее, а скарляндцы тоже вроде бы люди.

Крыша терема Квентина, его можно назвать даже дворцом, выглядывает из-за других строений, мы отправились пешими. Бобик посмотрел на обоих внимательно и понесся вперед, каким-то образом угадав, куда прибудем.

Квентин посмотрел вслед встревоженно.

— Могучий пес… Людьми, надеюсь, не питается?

— Он еще щенок, — успокоил я. — Ласковый дурачина… Рад, что у вас тут все хорошо.

Он кивнул:

— Хорошо. Даже замечательно! Вчера отбили попытку вторгнуться на наши земли и увести скот. Сорок человек их положили…

— А ваших?

Он сказал с печальной горестью:

— Всего двенадцать погибло, да еще тридцать раненых. Вот что значит, когда всегда начеку!

— Поздравляю, — сказал я озадаченно. — Хотя двенадцать тоже как-то почему-то жалко… Хоть и не знаю почему. То ли гуманистичнею весь из себя, то ли съел что-то…

— Они отдали жизни за племя, — напомнил он строго.

Я вздохнул: