Ричард Длинные Руки — король

— Сравнительно устойчивое, — доложил он с готовностью. — Принц Себастиан, как вы, наверное, знаете тоже, не согласился с решением лордов и, отступив с небольшим отрядом сторонников, делал набеги на земли лордов, признавших вас принцем-регентом.

— Делал, — повторил я, — это прошедшее время. А что сейчас?

Он развел руками в жесте сожаления, искреннем или притворном, не угадать, ибо голову опустил, пряча глаза.

— Два месяца назад он был тяжело ранен, долго болел, но оправиться так и не сумел. С его смертью сопротивление практически прекратилось, многие лорды ушли из его лагеря, а дружины распустили по домам.

Я поинтересовался:

— А бароны Малькольм Маунтбетген, который владетельный хозяин земель Кленрольда и Таутбента, и барон Аманар Камберленд, лорд Гритстокса?

Он сказал уважительно:

— У вас хорошая память, ваше высочество.

— Вынужден, — ответил я сухо.

— Эти двое, — сказал он, — самых верных соратников принца Себастиана сложили оружие и признали своим сюзереном принца Теодориха, которому сейчас семь лет.

Он замер, ожидая вспышки сюзеренного гнева, но я подумал, кивнул.

— Все верно.

— Ваше высочество?

— Они, — пояснил я, — сохранили свою честь. Я не собираюсь гневаться, оба молча признали мое регентство на то время, когда будет подрастать Теодорих.

— Вы поняли мотивы их поступков верно, ваше высочество.

— Как остальные?

— Если учесть, — ответил он с поклоном, — что барон Маунтбеттен и барон Камберленд были главной опорой сопротивления, а теперь они на вашей стороне...

— Нейтральны, — уточнил я, — но это меня устраивает. Судя по вашему виду, бунтующей мелочи много?

— Открытых выступлений нет, — заверил он. — Разрушений было слишком много, королевство отстраивается, и все думают только о том, как выжить.

Я хлопнул ладонью по столу.

— Ладно, сделаем так. Пока еще зима, вся знать сидит в своих домах в столице, потому созвать Малый Совет будет нетрудно.

Он сказал с подобострастием:

— Даже Большой!

— Большой не надо, — оборвал я. — Его не годится собирать в спешке. Для Большого необходима величавость и эпическая неторопливость в подготовке, а мне пора ехать дальше. К тому же оба понимаем, Большой — всего лишь дань уважения древнейшим традициям и жест для народа, якобы с ним считаются, ну да, еще бы, на самом же деле решает все Малый.

Он возразил торопливо:

— Решаете все вы, ваше высочество!

Я усмехнулся.

— Вот вы какие громкие заявления начали делать, когда поняли, что ничего решать не собираюсь?..

Он воскликнул, все же смутившись:

— Ваше высочество!

Я сказал успокаивающе:

— Правильно, барон. Учтивость должна присутствовать во всем. Тогда сделаем так: срочно разошлите всем приглашение явиться во дворец, где я проведу беседу и познакомлюсь с народом. Заодно скажите, что утром планирую отбыть, так что, если кто закапризничает и восхочет отложить визит на позднее время, тот меня не узрит.

Он открыл рот в изумлении, но спохватился, ответил с поклоном:

— Распоряжусь немедленно!

Я сделал движение пальцами, словно чуть отодвинул на столе чашку, и он, все поняв, поспешно метнулся к двери.

Разумеется, самостоятельным и самолюбивым лордам, подлинным хозяевам королевства, не понравится мое приглашение, высказанное в таком повелительном тоне, что и понятно, у каждого самолюбие раздуто до того состояния, что вот-вот лопнет, однако же понятно, это не каприз принца-регента, а необходимость, если завтра с утра планирую мчаться в Варт Генц, где в самом деле все горит...

Я подошел к окну, посмотрел из-за шторы. Многие уже съезжаются, даже не получив от сэра Гордона приглашения. Информация — великая сила, все хотят быть информированными.

Глава 10

Вернулся он через час, поклонился с порога и доложил без всяких долгих церемоний, что гонцы разосланы за всеми дальними лордами, а в городе глашатай прокричал на городской площади насчет собрания лордов в королевском дворце ввиду прибытия принца-регента Ричарда Завоевателя.

— Встревожены? — поинтересовался я с любопытством. — Все еще побаиваются, что я посматриваю на корону?.. А вы что думаете, сэр Гордон?

Он ответил уклончиво:

— Опасно быть правым, когда правитель ошибается.

— Ого, — сказал я, — вообще-то об уме правителя судят по тому, каких людей он приближает.

— Ваше высочество?

— Вас я еще не повесил, — сообщил я. — Значит, доверяю.

— Доверяете, — согласился он, — потому что знаете, править трудно. Потому умные с охотой препоручают эту обязанность дуракам — для тех трудностей не существует!

Я посмотрел на него исподлобья.

— Не понял...

— Ваше высочество?

— Это вы меня так изысканно дураком назвали?

Он в испуге всплеснул руками.

— Ваше высочество, как посмею?.. К тому же мы знаем, вы никогда не стремились к трону. Потому вам так и совали со всех стороны короны! А иначе разве подошли бы к вам с короной близко?.. У вас потом обратно не выхватишь!

Я поморщился.

— Вот какая у меня двойственная репутация?.. Ладно, работайте на славу королевства, а я пока пройдусь...

— Ваше высочество?

— По дворцу, — пояснил я. — Должен я знать, где у меня что лежит, или как?.. Сопровождать не надо, я же дома или где?

Он воскликнул поспешно: