Ричард Длинные Руки – король-консорт

Я спросил настороженно:

– Это в каком таком смысле?

– Ничего не упускаете, – ответил он. – Я бы даже не подумал о священниках, как и все военачальники, которых знаю. А вы зело мудро… Вы идите отдыхайте, а я тут посторожу.

– От кого? – спросил я в удивлении.

– От вашей собачки, – ответил он и посмотрел на меня очень серьезно. – Если захочет тут порыться, весь холм снесет!

Я поморщился, спросил с неохотой:

– А чего вздумает рыться?

– Ваш запах, – пояснил он. – Вдруг возжелает посмотреть, какую сладкую косточку вы там спрятали?

– Бобика никуда не отпущу, – пообещал я. – А потом вообще двинусь дальше, дел много.

Вечером весь отряд в две сотни человек прочел молитву, стоя лицом к холму, а утром ко мне в шатер ворвался сотник Мериний, встрепанный и возбужденный до крайности:

– Ваше Величество!

– Что стряслось? – буркнул я.

– В лагере архиепископ! – вскричал он.

– И что? – осведомился я. – Это я его вызвал… А если это отец Дитрих, то пригласил любезно. Успокойся, мы на стороне церкви. Вернее, она пока что на нашей стороне. Где он?

– Только въехал на ослике, – сообщил он быстро, – благословляет воинов…

– Прекрасно, – ответил я.

Он выметнулся, я сделал радушное лицо, хотя обрадовался на самом деле, но вдруг да чего не так. Вышел наружу и увидел, как отец Дитрих слезает с ослика, почтительно поддерживаемый воинами.

Я бросился навстречу, смиренно преклонил колено и поцеловал руку.

– Отец Дитрих!.. Как же мне вас недоставало!

Он со сдержанной улыбкой благословил меня, быстро нарисовав над моей головой крест размером с комара, кивнул в сторону шатра.

– Пойдем, расскажешь.

В шатре он опустился в первое попавшееся кресло, что значит – устал в дороге, произнес строго деловым голосом:

– Рассказывай.

Я спросил почтительнейшим голосом:

– Может быть, вина? Или отдохнете с дороги?

– Как-нибудь потом, – ответил он. – И отдых тоже.

Я в изумлении смотрел, как он подержал над столом руки, пробормотал незнакомую мне молитву, ни в одних святцах не встречал, перед ним медленно появилась чашка с дымящимся горячим кофе.

Он с усмешкой взглянул в мое лицо.

– Забыл? У тебя подсмотрел. Должен признать, чудесный напиток.

Я опомнился, сказал торопливо:

– Тогда я должен угостить вас… тем более. А то вам, отец Дитрих, приходится употреблять всегда один и тот же сорт.

– А что, – спросил он, – есть и другие? Впрочем, обилие на столе хорошо для женщин, но не для мужчин, что перестраивают мир.

– Золотые слова, – воскликнул я. – Я сам вовсе не злоупотребляю разнообразием, больше для других стараюсь. Да и то настоящие мужчины не слишком разбираются в этих ненужных тонкостях.

Он с интересом посмотрел на ряд мелких чашечек, что медленно возникают перед ним, начал пробовать с отстраненным видом, а я начал рассказывать ровно и медленно, чтобы не отвлекать:

– Как вы и велели, я достиг далекого севера и посетил там Храм Истины…

Он сказал с удовольствием:

– Я не велел, а советовал, но рад, что ты последовал доброму совету.

– Вы были правы, – сказал я, – тьма в моей душе разрасталась слишком быстро и готова была захватить меня всего, сделав ее воином. Однако священники и монахи сумели изгнать…

Он прервал:

– Полностью?

Я смутился, отца Дитриха не обманешь, ответил поспешно:

– Наверное, могли бы изгнать, сочли более целесообразным поставить ее под мой контроль. Дескать, нечистая сила в чистых руках непобедима! Сейчас меня даже соблазны ее не терзают. Да и некогда, честно говоря, на всякую хрень отвлекаться, когда вот-вот всех нас накроет и ввергнет в огненную бездну Маркус…

Он нахмурился.

– Маркус… да, Маркус… Даже в высших кругах церкви разногласия. И что собираешься делать ты? Я же вижу…

– При поддержке Храма Истины, – сказал я твердо, не моргнув и глазом, – и собрав все воинские силы, намерен дать бой. Для этого, отец Дитрих, я только что посадил в землю как репку маяк, что подаст сигнал Маркусу, где и куда садиться.

Я задержал дыхание, ожидая его ответа, он минутку подумал, спросил с расстановкой:

– Посадил… Интересное слово. Маяки обычно строят. Но на тот, что построили бы наши умельцы, Маркус вряд ли обратит внимание.

– Вы правы, святой отец, – сказал я самым убедительным голосом. – Это маяк, который использовали древние. Возможно, в церкви. Я даже уверен, что те древние маяки все находились в руках церкви, ибо кому, как не церковным людям, спасать жизни и души, указывая, куда идти, плыть и лететь?

Он спросил в упор:

– Это маяк… он что, вырастет, как простое дерево?

– Да, – ответил я. – Точно так же, питаясь соками земли. Только намного быстрее. Он уже растет. Я расставил вокруг него охрану и, конечно, привлек с десяток священников.

Он вскинул брови, но сперва сделал большой глоток кофе из своей большой чашки, перевел дыхание и поинтересовался:

– А священников зачем?

– Если правду, – сказал я, – а вам я всегда правду, одну правду и только правду, хоть и не всю, то священники здесь больше для народа. Маяк и без священников вырастет, зато народ сразу увидит, что все в руках церкви, а то на все незнакомое и непонятное говорят, что от дьявола. Простой народ боится всего нового и потому супротив прогресса.