Ричард Длинные Руки — король

– Вдруг кому-то покажетесь знакомым, – ответил я хладнокровно. – Если беглый преступник, то, сами понимаете, наказание должно в принципе настигать везде, ибо ценности гуманизма и милосердия не должны ограничиваться границами королевств! Кроме того, можно предъявить жесткие претензии королевству, укрывающему беглых, что дает право на вмешательство во имя гуманизма и прогресса… Гм, хотя нет, это же к самому себе… ладно, это опустим. Или будем применять избирательно, как потом войдет в обычай под условным названием двойных стандартов.

Он смотрел больше с удивлением, чем с испугом, медленно покачал головой, не отрывая от меня взгляда.

– Уверяю вас, я не беглый преступник…

– А хде это видно?

– Я мог бы дать слово…

Я саркастически хмыкнул.

– Честное слово благородного человека? Значит, признаете, что вы из благородного семейства, откуда вынуждены были бежать ввиду зверского убийства родителей, изнасилования сестры и ее собаки, непристойного поведения в общественных местах и публичного поношения королевской власти?

Он воскликнул в испуге:

– Зачем мне это надо?

– Узнаем, – пообещал я, и повернувшись к выходу, крикнул зычно: – Эй, стража!

Он побледнел, протянул ко мне дрожащие руки.

– Погодите, не надо стражу! Я мирный человек, что нашел счастье в уединении. Я никого не убивал… и даже не насиловал, бр-р-р-р, как вы могли даже подумать такое?.. Спрашивайте, я отвечу на все ваши вопросы!.. Уже вижу, вы умеете читать по лицам, от вас таиться невозможно… А… где вы тут в лесу увидели стражу?

Я вперил в него нежадный взгляд, упер руки в бока и спросил резко:

– Это неважно. Кто ваш отец?

Глава 11

Он открыл рот, закрыл, съежился и посмотрел на меня с ненавистью и страхом.

– Разве… это важно?

– Важно, – отрезал я. – Важнее, чем ты сам. Ну?

Он проговорил упавшим голосом так тихо, что я едва расслышал:

– Найтингейл…

Меня чуточку тряхнуло, но я сумел удержать лицо неподвижным, сказал зловеще:

– Я это предположил сразу!.. Наитие у меня, понял?.. Интуиция, которую вложил Господь, а то время как разум вложил Сатана… Или наоборот, это неважно, они работают над человеком в паре. В общем, рожа твоя, принц, показалась больно знакомой!

Он проговорил потерянно:

– Вы видели короля Найтингейла?

– И Франку, – сказал я. – Вообще-то мы с тобой в какой-то мере родственники… Франка – моя полужена. Не спрашивай, что это, забодался объяснять невеждам, простых вещей не понимают! Это же так естественно!.. В общем, придется все-таки отправить тебя в Шателлен под крепкой стражей, увы.

Он вскрикнул затравленно:

– За что? Я же все сказал!

– За куда больший грех, – сказал я жестко, – чем убийства, растление малолетних и всякие такие зверские изнасилования!

Он пробормотал в ужасе:

– Господи, что может быть гнуснее?…

– Неисполнение государственного долга, – отрезал я. – Неуплата налогов, непочтение к королевскому знамени, еретизм, наложение крестного знамения правой рукой… но самый главный среди них – нежелание управлять королевством!

Он охнул, вскочил, протянул ко мне руки, сразу ставшие худыми и бледными, как у мертвеца.

– Сэр… Что с моим отцом?

Я вперил в него нещадный взор.

– Что, малость зашевелилось сыновье чувство?

Он спросил умоляюще:

– Скажите, что он жив…

– Жив, – ответил я, – даже здоров. Противников нет, все его любят и чтят. Но корону передать будет некому, а для короля нет худшей беды. Да и гражданская война может начаться за будущий трон, я как раз специалист по данному вопросу… Как я слышал давненько, старший сын Найтингейла ушел в Крестовые походы и там вроде бы погиб, младший рассорился с отцом и убежал из дому дюжину лет тому назад, а дочь за это время выросла и вышла замуж… Так что пора взрослеть, возвращаться и… снова начинать заново проходить трудную науку управления государством.

Он сказал упрямо:

– Но если отец здоров… то зачем я?

– На случай его нездоровья, – объяснил я. – У королей должны быть не только двойники, но и дублеры. Лучше всего – наследники.

Далеко со стороны леса послышался яростный вскрик. Я сразу насторожился, а едва услышал звон металла, выхватил меч и выскочил из хижины быстрее, чем Бобик за куском хорошо прожаренного мяса.

Возле деревьев широкий в плечах воин сражается с тремя, а еще двое заходят ему со спины. Одновременно я заметил в траве арбалет и одного со стальной стрелой, торчащей из середины шлема.

– Нападение, – вырвалось у меня, – так вот…

Сам не знал, что за так вот, но руки сдернули из-за спины лук Арианта, пальцы моментально выхватили из колчана стрелу и наложили на тетиву.

Две я выпустил одну за другой, и оба нападавших, что подкрались сзади, дернулись и одинаково выронили мечи, когда стрелы ударили в щели между шлемом и кирасой.

Арбалетчик отбивался коротким мечом, отступал, я старательно ловил в прицел его противников, наконец выстрелил, еще один дернулся, сделал шаг назад и, выронив меч, ухватился за стрелу.

Держа взглядом еще одного и стараясь не мигать, я выстрелил, а затем с мечом в руках бросился к ним, потому что враг все понял и сместился, держа между собой и мной арбалетчика.