Ричард Длинные Руки – майордом

Я чувствовал себя, как царь Дарий, который вторгся в Скифию и все шел за скифским войском, требуя, чтобы те остановились и либо признали его власть, либо сражались. Потом так же двигался за отступающим Барклаем Наполеон и все кричал, чтобы тот остановился и сражался, как мужчина.

Варвары не отступали, но и не сделали ни шагу навстречу. Сэр Норберт захватывал все больше пленных, и как бы те ни держались отважно, все же удалось узнать шокирующее: варвары просто не принимают нас всерьез. Возможно, считают небольшим войском безумцев, что как-то прорвались ценой больших жертв из герцогства, но, возможно, нас ждет какой-то неприятный сюрприз при соприкосновении с их главными войсками.

Впрочем, Дарию сказали, что скифы дадут бой, если персы отыщут их могилы, которые скифы так чтут, и попытаются надругаться. Наполеона тоже ждал сюрприз под Москвой и в самой Москве…

Я зябко поежился. Только бы не пришлось потом отступать, как Наполеону. Преследователи пришли за ним и в его тщательно оберегаемый кукольный Париж.

Солнце наконец поднялось над темным краем земли, тот сразу вспыхнул золотыми искрами. Перед нами открылась утопающая в утреннем тумане бесконечная равнина, вдали угадывается то ли покатая гора из старого серебра, то ли перевернутая чаша, выпавшая из руки небесного великана.

– Неужели сам Геннегау? – спросил я. – Столица?

– Она самая, – ответил сэр Норберт недовольно. – Сэр Ричард, я уже знаю, никакой конь не угонится за вашим зверем! Но все же вождю не следует выдвигаться так уж… далеко.

Я повертел головой, впереди и чуточку слева высится могучий дуб, роскошный, царственный, даже император среди дубов, широко раскинувший толстые мускулистые ветви. При взгляде на него хочется снять шапку и поклониться со словами «Ваше Величество». Красиво и гордо смотрится на просторе, ничто не смеет подойти и близко, ни дерево, ни куст, ни даже высокая трава – в королевском одиночестве стоит на просторе…

– Идеальное место для привала, – сказал я.

Я собрался направить Зайчика в ту сторону, сэр Норберт сказал с предостережением в голосе:

– Там что-то не так, сэр Ричард.

– Опасно?

– Да нет, но…

– А что тревожит?

Он сказал с неуверенностью:

– Говорят, оно не позволяет расти другим деревьям и даже кустарнику. В смысле, рядом. Да вы посмотрите сами…

На полмили вокруг гигантского дуба зеленая шелковистая трава, ареал словно очерчен кругом, а дальше земля бугристая, заросшая и чертополохом и колючими неопрятными зарослями чего-то хищного и злобного.

– Господи, – сказал я с чувством, – вы и такие сведения складываете в копилочку?

– Знания не бывают лишними, – ответил он серьезно.

Я сказал сердито:

– А куда местные жители смотрят? Это не где-то на краю света, а в нескольких милях от столицы!

Он сказал с неуверенностью:

– Вроде бы никому не мешает… С другой стороны, если взять да срубить, то кого рассердишь, Господа или дьявола? Непонятно… Да и вообще, разве так не красиво?

Я подумал, сказал веско:

– Тогда будем считать, что дерево растет по велению Господа, чтобы давать кров и тень путникам. А пусто вокруг для того, чтобы всяким ослам, верблюдам и людям было где топтаться. Так пусть и говорят, чтобы не умалять нашу силу.

Он перекрестился.

– И силу Господа нашего.

– Ну да, – согласился я. – Все растет по Его воле! Как и все мошки живут и пляшут на солнышке.

Он поехал за мной следом, я слышал за спиной недовольное покряхтывание, затем резко простучали копыта, он выметнулся вперед, объехал вокруг дерева.

– Я бы не рисковал!.. – сказал он с прежним неодобрением. – Хотя вода в ручье чистая…

– И тень такая, – сказал я, – что все наше войско поместится, пока остальные подтянутся.

Я привстал на стременах, с высоты седла видно, как в долину медленно вдвигается ярко украшенная колонна далеко опередившей всех тяжелой конницы. Впереди знаменоносцы едут под шелест прапоров и баннеров, за ними трубачи, а дальше тяжеловесно двигаются укрытые цветными попонами, под которыми стальные цельнокованые латы, огромные кони. Раньше у нас были только першероны, а теперь еще и брабанты, ничуть не уступающие им могучие тяжеловесы, способные и телегу с камнями везти с легкостью, и рыцаря в полном вооружении понести вскачь.

– Сколько подходить пехоте?

– Не больше недели, – ответил сэр Норберт бодро. – От силы дней десять. Двигаемся поистине молниеносно!

– Ага, – саркастически сказал я, – ну да, прям блицкриг… как на ходу не засыпаю, не пойму. Бессонница, наверное.

– Ну что вы, сэр Ричард! – сказал он обиженно. – Мир не видел еще такой стремительной операции.

– Ну да, – повторил я, – стремительной. Можно назвать ее «Стремительная черепаха». Это красивше, чем «план Барбаросса», «Цитадель» или «Кровавый рассвет»… Ладно, сосредотачивайтесь. А я пока прогуляюсь.

Он спросил настороженно:

– Это куда?

– В глубь вражеской территории, – объяснил я.

– Сэр Ричард. Надо ли так рисковать?

– А никакого риска, – ответил я, – проскочу мимо столицы в дальние области, куда варвары еще не подошли.

– Зачем?

Я посмотрел на него строго.

– Хотите, чтобы я выболтал военные тайны?