Ричард Длинные Руки — оверлорд

За дверьми послышался топот, звон железа, громкие голоса. Дверь приоткрылась, мы увидели голову сэра Растера с выпученными глазами.

– Сэр Ричард?.. – ахнул он. – Да когда же вы?.. Да как же…

Я вздохнул, поднялся.

– Сэр Альбрехт, пора идти отбывать повинность за праздничным столом. Сэр Растер, счастлив видеть вас в таком добром здравии!.. Что-то вы все худеете…

Сэр Растер захохотал громогласно:

– Ну да, скоро ни в одни двери не пройду!.. А зима только началась!

– Сколько той зимы, – утешил я его же словами.

В коридоре уже толпятся рыцари, узнавшие от слуг, что сюзерен вернулся. Я попал в их руки, шлепки по плечам, мы же боевое братство, затем все переместилось за столы. Слуги сменили скатерть вместе с посудой, и началось пиршество, что через пять веков будет называться военным советом, совещанием и уточнением планов.

Я рассказывал про торговый договор с Найтингейлом, про рудники, но меня все спрашивали про крепость в Орочьем Лесу, о странных рыцарях, перебрали всех героев, но не вспомнили никакого Арагна, послали за Миркусом, чтобы поискал в старых книгах.

Сэр Растер, воодушевившись, потреблял вино, как водяная мельница, и с Митчелом наперебой строили планы, как вторгнуться в Орочий Лес и взять приступом крепость орков. Макс все выспрашивал насчет Гиллеберда, слишком амбициозный у нас сосед, сэр Альбрехт помалкивал, но я видел в его глазах вопрос: не слишком ли рано подписан договор с Найтингейлом? И Орочий Лес пока что непроходим, и лорды к торговле с другим королевством не готовы…

Я поднялся.

– Продолжайте без меня, – сказал я властно. – Нет-нет, не могу! Я с ног валюсь. Как, по-вашему, это легко – весь день в седле зимой?.. Буду отсыпаться трое суток.

Меня проводили сдержанным гулом понимания, сэр Растер браво заверил вдогонку, что пока я буду почивать, они тут за столом разработают подробный план кампании супротив орков, огров и всех, кто смеет незаконно проживать в том Лесу.

В дверях я остановился.

– Кстати… Мечи тех рыцарей пусть посмотрит Миркус. Если ничего в них опасного, то они ваши…

Рыцари ликующе зашумели, начали выскакивать из-за стола с такой скоростью, что кто-то выпрыгивал даже из сапог.

Я потащился к себе, тело в самом деле ноет, ноги как свинцовые. Добравшись до покоев, поспешно разоблачился и рухнул на ложе. Тут же за дверью испуганный вскрик, проклятье, дверь распахнулась, и Бобик в два прыжка оказался на постели.

– Нет, – сказал я твердо. – Никакой грозы, бури, цунами, урагана – нет! Так что не прикидывайся, кабан, испуганной сироткой. Твое место на коврике.

Бобик, попрыгав на мне и выразив радость суетливыми телодвижениями, печально вздохнул и мелкими шажками подошел к краю ложа, оглянулся с великой надеждой в чистых детских глазах.

Я безжалостно пихнул в толстый зад.

– Иди-иди! Скажи спасибо, что не на тряпочке.

Еще печальнее вздохнув, Бобик спрыгнул и начал устраиваться на медвежьей шкуре у кровати. Я услышал, как наконец вздрогнул от удара пол, донесся вздох облегчения: Бобик тоже устал, хотя по прибытии все же сперва навестил кухню и убедился, что его там не забыли.

Глава 9

Я, в самом деле, как в пропасть рухнул, утром очнулся в той же позе. Бобик мирно спит на полу, только передвинулся в сторону камина. Там россыпь багровых углей, сухой жар, воздух прогрет, хотя за окном мелькают снежинки.

Сидя на постели, я сотворил кофе, пальцы жадно ухватили чашку. По горлу прокатилась горячая струя. Я медленно начал оживать, но в теле все еще гнездится некоторое закрепощение и тень вчерашней усталости.

Когда оделся и тупо раздумывал, что еще нужно успеть до отбытья в свой мир срединной Утопии, в покои заглянул сэр Макс. Кашлянул деликатно, отрывая мой мудрый затуманенный взор от картин иного мира, ведь вообще-то для большинства местных Армландия и есть весь мир, какие могут быть ищщо?

– Сэр Ричард…

– Ну?

– Простите, что отрываю, но требуется ваш суд.

Я повернулся к нему, весьма удивленный.

– Что за дело такое? Объявление Седьмой Войны Магов?

Он пробормотал смущенно:

– Нет, простые браконьеры. Но с ними пришел священник, он настаивает, чтобы судили вы лично.

Я пожал плечами:

– Что за бред?

– Многие сеньоры предпочитают вершить суд лично, – торопливо сказал он.

– Может, сами еще и вешают? – спросил я. – Ладно, оторвемся от забот насчет всеобщего процветания и удвоения. Пойдем.

Небо чистое, синее, воздух свежий, морозный, но без ветра, посреди очищенного от снега двора со связанными за спиной руками четверо, молодые и с виду нехилые. Один так и вовсе даже среди моих стражей был бы далеко не последним: рослый, широкий в плечах и с выпуклой грудью. Зыркает по сторонам, как пойманный волк, ищет пути освободиться. Щеку пересекает заметный шрам, в манере держаться чувствуется бывалость, хотя с виду еще молод. Трое других проще, обычные крестьянские парни, сутулые, нечесаные, с унылыми мордами.

За их спинами деревенский священник, худой и с постным лицом хронического неудачника. Всех четверых поставили перед крыльцом, а когда я вышел, стражники заставили их опуститься на колени.