Ричард Длинные Руки – паладин Господа

– Раны – да. Но если бы те ворвались через ворота... или через стены?.. Вот обрадовались бы ребята Карла – крепость сама себя ремонтирует!

Он помрачнел, неуверенно возразил:

– Может быть, она не стала бы...

– Да, конечно, – бросил я. – Много камни разбираются в политике. Или в гербах...

По небу скользнула тень. Я инстинктивно хлопнул Гендельсона по плечу, он рухнул в тень, загремел, я скакнул в другую сторону. Дракон пролетел на небольшой высоте, на этот раз серо-зеленый, тонкий, похожий на самолет братьев Райт: весь из тонких костей, неумело скрепленных на длинных кожистых крыльях, с худым просвечивающим телом и длинным хвостом с гребнем. Явно развивает в случае нужды немалую скорость, если отрастил стабилизатор...

– Что за... – начал негодующе Гендельсон. Он выбрался из тени на свет, я заорал:

– Назад!.. Дракон...

Он надменно положил ладонь на рукоять меча.

– Гендельсоны никогда не отступали перед драконами...

– Назад, дурак! – заорал я.

Гендельсон заколебался, увидел мое яростное лицо, что-то проворчал и с достоинством вернулся в тень, однако уже было поздно: дракон сделал круг и возвращался, я увидел, как с драконьего загривка свесился человек и смотрит в нашу сторону. Мне показалось, что он даже показывает кому-то рукой.

– Все, – сказал я с горечью, – влипли... Теперь вся надежда на коней!

Дракон пролетел дальше, я вскочил и бросился к коням. Гендельсон заторопился следом, спросил, стараясь не терять лица:

– Вы полагаете... нас заметили?

– Я не полагаю, – огрызнулся я. – Это дьявол полагает, бог располагает, а человек – знает!.. Быстрее, если не хотите, чтобы вас заперли в пещере!

Застоявшиеся кони вынесли нас из пещеры с таким грохотом, будто с гор катились целые скалы. Эхо прыгало со стенам пещеры, перекатывалось, отскакивало от всех выступов, и мне казалось, что за нами несется целый отряд.

Мы промчались по тропке, я бросил взгляд по сторонам, сердце сжалось. Если у меня была надежда, что дракон сперва сядет, наездник бегом помчится к лорду, скажет, где мы, а тот распорядится послать людей, то она развеялась. Справа уже с грохотом сказал конный отряд голов в десять, все – рыцари. Слева еще один, там народу еще больше, хоть из рыцарей только один, во главе, а следом идут лихим наметом на лохматых конях странные лохматые люди.

– Быстрее! – заорал я. – Гендельсон, гони вовсю!.. Надо успеть проскочить, пока дорога чиста!

Гендельсон даже сейчас, в бешеной скачке, не пригнулся к конской гриве, что уменьшило бы сопротивление ветру, конь у него зверь, мчится ровно, мощно...

Но задержал коня вровень с моим, крикнул:

– Если вырвемся... как через войско?

– Не знаю! – заорал я. – Надо сперва от этих выскользнуть!.. Давай вперед!

Он толкнул коня шпорами, тот вытянулся в струну и пошел уходить от нас, как будто я на своем коне стою на обочине дороге и смотрю вслед. Но когда между нами была брешь шагов в двадцать, он вдруг начал придерживать коня.

Я поравнялся, крикнул:

– Что опять?.. В седле колючка?

– Сэр Ричард, – крикнул он с беспокойством, – но как же вы?

– О себе беспокойся, – огрызнулся я, ветер забивал рот и старался вбить слова обратно. – Давай гони!.. Да гони же, дурак!

Всадники справа и всадники слева нещадно настегивали коней. Они уже не мчались нам навстречу, а шли на соединение друг с другом. Оставалась широкая щель, мы гнали коней к этой бреши, Гендельсон все придерживал коня, то ли страшился остаться один, то ли в самом деле в вельможном благородстве не возжелал оставить своего слугу... пусть не слугу, но низшее существо без покровительства.

Я пришпоривал коня, орал ему в ухо, хлопал, ласкал и колол кинжалом в шею. Он несся с выкаченными в ужасе глазами, белки размером с куриное яйцо, вот-вот вывалятся из глазных впадин. С удил летели клочья желтой пены, похожие на пенопласт, грохот копыт сливался с грохотом крови в ушах.

Всадники поневоле растягивались длинной вереницей, у всех разные кони, но клещи с двух сторон неумолимо сжимались. Я отчаянно высматривал слабое место, наконец нащупал молот. Он понесся со скоростью ракеты, но мы его почти догоняли. Высокий громадный всадник на крупном коне уже развернулся, готовый остановить нас своей мощью. Молот снес его, как картонное чучело, только звонко звякнули смятые в лепешку доспехи, да из щелей в шлеме брызнули тугие красные струи.

Молот лихо шлепнул рукоятью в ладонь. Я заорал и вскинул другой рукой меч. Всадник, что держался от сраженного справа, отшатнулся, но в таких доспехах грация подобна слоновьей, острие меча достало его в переносицу. В следующее мгновение мы с Гендельсоном пронеслись в щель бок о бок, сзади крики, ругань, звон металла и конский топот.

Пока они разворачивали коней и посылали за нами в погоню, мы успели оторваться на пару сотен шагов. Я уже начал было надеяться, что где-то сумеем затаиться, но слева снова воздвиглась каменная громада, тянется почти параллельно той удивительной стене молодых гор, где Кернель...