Ричард Длинные Руки — пфальцграф

— И не надейтесь, барон. Пусть пока ваши люди собирают трофеи, а мы пока отметим снятие осады… не так уж и долго она длилась, а там придумаем, что сделать для полной и окончательной.

Его глаза смеялись, в лице полное превосходство.

— Вы правы, граф… наш общий друг Митчелл рассказал, что вы графом стали совсем недавно и довольно внезапно… но ничего, привыкнете… сейчас же вам надо привыкнуть, что спасение пришло так неожиданно.

Я вскинул брови, спросил с недоумением:

— Спасение? Кто говорит о спасении? Он посмотрел с интересом.

— Вы отрицаете, что мы пришли очень даже вовремя?

— Не отрицаю, — ответил я. — Я хотел повидаться с сэром Митчеллом, раз уж я назначен пфальцграфом Армландии. Да-да, это я пфальцграф. И мне понадобятся люди, на которых смогу опереться. Сэр Митчелл мне показался именно таким человеком. Я рад, что его не пришлось отыскивать, что он пришел сам… а вы от скуки или из простого интереса присоединились к нему. В любом случае мы рады приветствовать вас, Альбрехт Гуммельсберг, барон Цоллерна и Ротвайля!

Он засмеялся уже откровенно, громко, уперев руки в бока и откидываясь всем корпусом.

— Граф… я умру от смеха! Пфальцграф тех земель, которые власть короля не признают вовсе?

— Отвыкайте говорить за всех, — посоветовал я и слегка подпустил в голос металлические нотки. — Вы лично не признаете?

Я смотрел на него в упор, прицельно, как если бы уже натянул тетиву с наложенной стрелой. Барон открыл было рот, чтобы ответить бездумно и уверенно, но вдруг запнулся, его взгляд чуть смешался.

— Знаете, сэр Ричард, — произнес он с отменной вежливостью, — я миновал детский драчливый возраст… Потому я признаю то, что вижу, а воздушные замки в облаках перестал видеть давно. Вы не согласны со мной, что ваше положение… довольно шаткое?

Я пожал плечами:

— Ну и что? Бывали вообще безнадежные. Но я из них выходил, а мои оппоненты — нет. Ладно, барон, оставим эту тему. Я не буду интересоваться, почему вы вдруг решили присоединиться к Митчеллу в его безнадежном, как вы полагаете, деле. Приглашаю в замок.

Победу отметим привычным пиром, а там решу, что делать дальше.

Он спросил со странной интонацией:

— Решим?

— Решу, — ответил я властно. — Барон, свои проблемы я решаю сам.

Он провожал меня взглядом, когда я повернул Зайчика и унесся в замок. Судьбы мира подождут, я первым хочу сказать леди Беатриссе, что ее замок остается в ее руках.

Даже не в моих.

Лишь к полудню вернулись конные отряды, что гнали бегущего в панике противника. Похвалялись победами, истреблением, богатой добычей. Многие вели с собой захваченных коней, нагруженных снятыми с рыцарей доспехами и оружием. Некоторые даже приспособили под трофеи телеги, шел торг и обмен, менялись как конями, так и пленниками, тут же обсуждали условия выкупа, некоторых отпускали под честное слово, что договоренную сумму внесут к указанному сроку или вернутся сами.

Мои военачальники: Макс, Килпатрик и самовольно вошедший в их число Будакер — наконец подсчитали потери противника, ужаснулись, не поверили, пересчитали снова, после чего Макс поспешил ко мне с докладом.

— Граф Глицин убит! — сказал он, ликующе блестя глазами. — Ну это вы знаете, но еще убит граф Эльбинг, граф Балга, граф Бранден, маркиз Диршау… еще погибли восемнадцать знатных сеньоров, сейчас подсчитывают погибших рыцарей, а уж сколько полегло их войска, пока и сказать трудно!

Барон Альбрехт Гуммельсберг прислушивался с нескрываемым вниманием и живейшим интересом. Я морщился, заранее зная, что сейчас всю победу и блестящий разгром припишет себе, что верно только отчасти, прервал Макса:

— Это уже прошлое. Сам граф Росчертский уцелел, как я понимаю? В какой замок он отступит? Макс развел руками:

— Сомнительно, что он вообще отступит. У него войска значительно больше. Похоже, они расположились лагерем в излучине реки между лесом и болотом. Там собираются разбежавшиеся, туда же подтягиваются отряды баронов Шветца, Шлохау и Рагнита. Правда, там вблизи замок графа Инкризера, сам граф Росчертский со свитой может остановиться там…

— Замок графа Инкризера, — вставил Саксон, — может вместить около сорока знатных рыцарей. Остальные останутся вне стен замка.

Барон Альбрехт что-то посчитал на пальцах, сказал даже с удовольствием:

— Соотношение один к сорока. Гм…

Я проигнорировал, его совета не спрашиваю, повернулся к Максу:

— Насколько помню, владения графа Инкризера начинаются за тем лесом?

— Абсолютно верно. Его замок почти на границе с вашими владениями. На хорошем месте, надо сказать… И дорогу контролирует, и мост через реку…

— Предупреди всех, с кем я прибыл, что скоро выступаем. Пусть седлают коней.

Митчелл сказал заинтересованно:

— О, что-то затевается… Сэр Ричард, а мне можно поучаствовать?

— Если есть желание, — ответил я любезно.

— Есть!

— Тогда вы приняты, — сказал я. — Но о дворянских вольностях забудьте, мои приказы — закон.

Он сказал оскорбленно:

— Как будто я не знаю, сколько из-за гонора проиграно битв и загублено доблестных рыцарей! Нет, если буду чем недоволен, выскажу потом. Когда закончим.

— Договорились. Митчелл покачал головой.