Ричард Длинные Руки - принц императорской мантии

Огиель посмотрел исподлобья и с недоверием:

- Ну тогда… вот как бы так: вы оставляете нас в покое, а мы даем клятву, что…

Я прервал:

- Извини, дорогой, но скажу сразу, чтобы не затягивать: со мной договориться невозможно. Вы хотите, чтобы Господь уничтожил человечество, а я против. Удивительно, да? Даже Михаил хочет, чтобы мы передохли, только вслух не скажет. Потому если хотите вести переговоры, то лишь о немедленной сдаче. Можем оговорить условия: почетные, полупочетные, четвертьпочетные…

Сфорца сказал быстро:

- Мы предлагаем вариант, который вас устроит. Мы не выходим на поверхность, не вредим людям.

А вы нас оставляете в покое. Мы просто отделяемся от остальной части ада.

- Автономии захотелось, - сказал я понимающе. - Ад слишком уж расширился, верно? Целая империя, а империям положено неизбежно распадаться на отдельно взятые с бою королевства. Все понятно, ребята, я вам даже сочувствую. Но с переговорами опоздали. С них надо было начинать чуть раньше.

Огиэль не нашелся что сказать, Сфорца спросил с подозрением:

- Когда?

- До начала военных действий.

- Мы на вас, - сказал он быстро, - не нападали!

- Это превентивный удар, - объяснил я. - В интересах. И по показаниям. Военная доктрина в действии. Добьем врага в его логове!.. Ничего личного, это лишь пропагандистское клише, но как действует! Все просто и ясно.

Он вздохнул, подумал, спросил с надеждой:

- А как насчет перемирия на сутки? Огиэль?

- Поддерживаю, - сказал темный ангел быстро.

Я подумал, кивнул:

- Да, это приемлемо. Хорошо, ровно на сутки. Засекаем время… До встречи!

Глава 8

Они поклонились, отступили. Я наблюдал, как удаляются, теперь хорошо видно, что крылья Оги-эля бессильно обвисли, половина перьев изрублена, в паре мест вообще повреждены жилы. Сфорца держится лучше, хотя его панцирь и доспехи хранят следы свежих ударов.

Когда я вернулся, на краю лагеря ждали Тамплиер с Сигизмундом и Азазель. Судя по их лицам, слышали все, рыцари переглядываются, Азазель морщится, посматривает с укором, словно понимает, что будет дальше, хотя что он понимает.

Тамплиер буркнул:

- Надо ли было?..

- Чё? - спросил я.

- Перемирие, - ответил он. - У нас преимущество.

- Теперь еще больше, - бодро заверил я. - Раз они добивались перемирия, значит, оно им весьма нужно. Следовательно, наступление начинаем немедленно.

Тамплиер непонимающе прогудел:

- Наступление? Какое наступление?

- Стремительное, - пояснил я. - Мощное! Ре-волюцьенно-яростное! Бескомпромиссное!.. Женщин не щадить, пленных не брать!.. Камня на камне чтоб!

Он охнул:

- А перемирие?

- Это же демоны, - напомнил я. - И вообще это облые противники. Можно даже сказать без большого преувеличения, враги!.. Для интеллигентного человека все вокруг враги и тупое бесчувственное быдло, вы не знали?

Он возразил с достоинством:

- Договоренности нужно соблюдать с любыми противниками!

Я изумился:

- Чё, правда?

- Рыцарь, - заявил он надменно, - должен всегда оставаться рыцарем.

- Ха, - сказал я, - а еще хе-хе. Даже хи-хи. Трижды. Пусть демоны увидят, что люди - это им не ангелы, а даже не сраные демоны!.. Что нам правила, законы, договоренности? Мы сами мятежники из мятежников, нарушители всего и вся!.. Дорогой Тамплиер, да за такое вероломство они нас еще и уважать будут! Особенно Сфорца с его наемниками. Сфорца и Борджиа - одного поля ягоды. Ах, вы не слышали про Борджиа? В общем, все будут уважать, чтить и страшиться. Отныне любой демон будет проходить мимо человека, поджав хвост и прижав уши в страхе, вдруг тот возьмет и вдарит. Просто так. Для прикола.

Азазель хмыкнул, посмотрел на Тамплиера, на меня, покачал головой, но взгляд отвел в сторону.

- Любой демон будет уступать дорогу, - подтвердил он, - и вообще забиваться в щель и трястись мелкой, а то и крупной дрожью.

Сигизмунд спросил растерянно:

- Правда?

- Человек, - заверил Азазель, - это страшно! Это звучит…

- Гордо? - подсказал я. - Или трагически?

- Страшно, - повторил он. - Это звучит страшно и пугающе. Сэр Ричард, вы устанавливаете новые отношения между людьми и демонами.

Я пробормотал:

- Надеюсь, не только… но об этом потом. Пока рано, я скромный и хитрый.

Тамплиер прорычал:

- Я не стану нарушать перемирие.

- А с вами и не заключали, - напомнил я. - Это великое счастье на мне, а я вас освобождаю от такой химеры, как совесть, когда имеете дело с бессовестными. Приказы боевого командира вы тоже отказываетесь выполнять?

Тамплиер добросовестно подумал, прогудел:

- Такого со мной не было.

- Тогда проблем нет, - сказал я легко. - Аза-зель, поднимайте войска. Пока Алфофаниэш, отложив оружие, собирает раненых и вот-вот начнет заделывать бреши в стенах, самое время вдарить. Покажем этим якобы демонам, кто из нас настоящий, а кто только прикидывается злым и вероломным!

Тамплиер тяжело опустился на камень, обеими руками снял шлем, обнажив красное распаренное лицо, словно в самом деле чувствует весь жар ада, хотя еще Вельзевул заверил, что ничего не ощутим и не заметим.

- Ох, - сказал он с сомнением, - а не грешите ли против истины, сэр Ричард?

Я изумился: