Ричард Длинные Руки - принц императорской мантии

- Моя мечта - лежать на диване и смотреть на все эти походы, держа в руке не меч, а фужер с вином. Но пока не получается. Со дня на день на Землю грохнется Маркус. Мне кажется, он так огромен, что сдвинет земные пласты. Потому важнее дать бой тому, кто прибудет сверху, чем драться в аду. Тут и Михаил мог бы справиться, если бы не.

- Вот именно, - сказал он мрачно. - Уверен, что светлые и темные не подерутся еще до того, как подойдем к цитадели Алфофаниэша?

Я молча посмотрел в сторону архангелов, у них там завязался горячий спор, а Михаил, как вижу, первый среди равных, но вовсе не монарх, прикрикнуть на архангелов и заставить отжиматься не может.

Они все оглянулись на мой мощный вопль:

- Михаил!.. Вельзевул!.. На минутку ко мне, ваши сиятельства!.. Желательно еще прояснить один момент, иначе наша грандиозная операция по ликвидации мятежников может закончиться грандиознейшим провалом…

Михаил обернулся и вперил в меня злой взгляд, полный подозрения, не пытаюсь ли в последний момент все порушить, его архангелы выглядят тоже встревоженными.

С другой стороны Вельзевул и архидемоны тоже смотрят с недоверием, ворчат, злобно поглядывают то на архангелов, то на меня, уже никому не доверяя.

Я загребающими жестами то ли велел, то ли упросил подойти обе стороны ближе, набрал в грудь воздуха перед решающей минутой.

- Предлагаю, - прокричал я звучно, стараясь, чтобы в моем голосе слышалась уверенность, - признать то, что Господь видел еще тогда, а вы узрели и убедились сейчас, в последние годы или столетия.

Рафаил сказал с мягким неудовольствием:

- Это поняли уже все. Или почти все.

Я сказал с нажимом:

- Этого мало! Мало понять. Надо дать понять, что да, поняли. Нужно сказать об этом громко, искренне, убедительно!

Михаил спросил подозрительно:

- Что… что сказать?

- Вельзевул скажет, - крикнул я, потому что в рядах архидемонов началась подозрительная возня, - что был не прав, усомнившись в действиях Творца!.. Он это уже признал, но кулуарно, а извинение должно быть адекватно оскорблению. Потому он должен извиниться не шепотом, глядя в сторону, а громко и перед всеми!

Шум стал громче, Михаил и его архангелы победно улыбались. Я вскинул руки и прокричал:

- В гражданской войне не бывает победителей, а только проигравшие! Гражданская война между ангелами… что может быть нелепей? Разве что война между людьми, но мы видим и эту непрекращаю-щуюся дурь… Так что одновременно с Вельзевулом архангел Михаил признает, что превысил полномочия и поспешил с выводами. Одно дело не соглашаться с Люцифером и счесть его преступником, другое - ударить по нему, не дожидаясь решения Всевышнего, который видит дальше и знает больше!

Вельзевул прокричал гневно:

- Пусть он извиняется первым!.. Он напал, мы только защищались!

Я вскинул руки.

- Тихо-тихо!.. Я смертный, я не ангел, вы сами избрали меня посредником, так как я ни на чьей стороне, а только на стороне людей. Для меня все вы - ангелы, красивые и могущественные. Потому предлагаю вам решить, кто и в какой форме произнесет свое покаяние.

- Покаяние?

Я отрезал:

- Думаете, покаяние придумано только для людей? Покаяние создано Господом для того, чтобы не топтаться в ненависти и старых счетах на месте, а подвести черту и двигаться дальше! Вперед, в будущее.

Глава 12

Михаил покосился на мрачных архангелов, все напряжены так, словно вот сейчас готовы вступить в бой за некие идеалы. Гавриил вообще ерзает и то и дело хватается за рукоять меча, Рафаил смотрит с невыразимой скорбью, Уриил и остальные хранят молчание, такие вопросы должен решать архистратиг, на то и армия.

Наконец Михаил произнес надменно:

- Что есть будущее? Непонятное определение. Для нас есть только настоящее, ибо мы - Хранители Настоящего. Всегда!

- Прекрасно, - сказал я с энтузиазмом. - Пусть у вас будет новое настоящее. Правильное. Никакая война не длилась бы так долго и с таким ожесточением, если бы правда была только на одной стороне!.. Вы должны признать, что те и другие были не правы. Разве не видите, именно Господь этого хочет? Точнее, хочет именно этого?

Уриэль сказал ревниво:

- Почему ты уверен, что тебе виднее, чего хочет Господь?

Я ответил скромно, даже глазки приопустил:

- Разве я не по Его образу и подобию?

Михаил сказал резко:

- Ты слишком часто об этом говоришь.

- Но это правда, - напомнил я со скромным достоинством. - Да вы и сами, если чуть остынете, подумайте, разве Господь когда-либо одобрял войны?..

- Но Он позволяет им длиться на земле, - напомнил Гавриил со злорадством.

- Да, - подтвердил я, - но лишь затем, чтобы люди увидели неверность решения проблем с помощью войн.

- И что, - спросил Уриил, - люди увидели?