Ричард Длинные Руки — принц

— Ох, у меня столько дел, и все надо делать срочно.

Она сказала жалобно:

— Но мне так хочется угостить вас!

— В другой раз, — ответил я.

Она ответила печально:

— Другого не будет.

Лицо не было грустным, в глазах безнадежность. Я ощутил, что если уйду, то она останется несчастной на всю жизнь. Мне нужно остаться и помочь ей, однако помочь я могу только в ее понимании, а это значит делать несчастным себя.

Я сказал:

— Жаль.

Зайчик повернулся боком, я прыгнул в седло, он сразу пошел вскачь. Бобик ринулся вперед, я закрывал глаза и злобно мычал на всеобщую несправедливость в мире и свое бессилие все резко изменить и всех сделать счастливыми.

Промчавшись где-то с милю и свернув дважды за холмы и рощи, я заприметил большой пологий овраг, пустил туда Зайчика, а на самом дне покинул седло.

Бобик в недоумении прыгал вокруг, дважды принес неподъемное для меня бревно и уговаривал побросать ему. Он будет приносить, а я буду бросать снова и снова, как здорово, какая прекрасная игра!

— Ждите здесь, — велел я.

Далеко отходить я не стал, не в дракона же превращаюсь. Главное — чтобы Бобик не задавил, когда стану птеродактилем, присел, сознание помутилось всего на миг, еще зрение с полминуты оставалось несфокусированным, все-таки у человека глаза особенные, затем я отпихнулся от земли посильнее и взлетел, шумно хлопая крыльями и поднимая пыль.

С большой высоты лес выглядит бесконечным болотом, поросшим зеленым мхом, а холмы смотрятся как обычные кочки, по которым прыгаешь, когда пытаешься перебраться с одного берега на другой, не замочив ноги.

С востока надвигается массив туч, я торопливо работал крыльями и всматривался в проплывающую внизу землю. Герцогство не казалось огромным, но когда торопишься, оно просто необъятно, как бы высоко ни забрался.

Тучи наконец закрыли половину обозреваемой земли, это как бесконечное заснеженное поле с такой высоты.

Я рассерженно пошел вниз, пробил толстый слой этого отвратительного сырого тумана, внизу мохнатая зелень на выглаженной зелени, это лес на равнинах, зеленые холмы, всюду зеленые…

Сердце дрогнуло, а потом застучало часто-часто. Один из холмов отчетливо выделяется черной вершиной, но увидеть это можно, только когда пролетаешь строго над ним, потому что со всех сторон высокие деревья с раскидистыми кронами, что почти закрывают черную лысину холма. Во всяком случае, если смотреть хоть чуть сбоку, то ничего не увидеть…

Вот сволочь, мелькнула мысль. Как я увидел бы, если не смог бы взлететь? До конца жизни мог бы искать…

Постепенно снижаясь, я сделал большой круг, осматривая места вокруг, затем приблизился к холму со стороны хорошо пробитой дороги. Деревья, как будто их здесь посадили нарочно такие, на редкость могучие, кряжистые и даже высокие, хотя дальше в лесу, где теснота, куда мельче.

Одна из веток даже чиркнула по пузу и поджатым лапам. Я маневрировал, прячась от дороги на случай, если кто увидит, как большая птица нырнула в лес, видать, зайца усмотрела, но чтоб не заметил, как эта птаха превращается в человека.

На землю почти упал, под лапами сухо хрустнуло, а когда я перекатился на бок, превращаясь в человека, захрустело часто и раздраженно, словно давлю десятки, если не сотни куриных яиц.

Земля выжжена до черноты, сухая, будто здесь только что отполыхали страшные пожары, что прожгли землю на ярд, если не больше, ничто и нигде не сохранилось живого…

Я осматривался, топал время от времени, проверяя землю, однако нигде и ничего, а дальше чернота заканчивается, поднимаются могучие деревья, там сыро и много прошлогодней листвы.

Тепловое зрение ничего не дало, как и запаховое.

В исступлении, когда разогрелся от злости так, что череп начал потрескивать, как глиняные черепки в огне, перед глазами поплыло, на черную землю под ногами наложилось видение каменных стен в глубине, ступеней, что ведут вниз огромной мрачной шахты…

Я помотал головой, всмотрелся, пытаясь сфокусироваться, но все качается так, что подкатила тошнота. Я с трудом сглотнул слюну, всмотрелся снова, стараясь контролировать то, что вижу.

Сволочи!

Нащупав, не глядя, кольцо Хиксаны, я повернул его камешком вниз. Под подошвами вместо надежной тверди образовалось отвратительное болото, я с участившимся биением сердца ощутил, как медленно погружаюсь в плотную прокаленную землю. Тело даже ощутило накопившийся в ней жар, что не опаляет, но терпеливо ждет своего часа.

Когда погрузился до бедер, я поспешно сделал несколько частых сильных вдохов-выдохов, гипервентилируя легкие и запасая там кислорода, через пять секунд сдавило живот, а через десять грудь, я запер дыхание и закрыл глаза, с отвращением чувствуя, как лицо вошло в липкую, как мокрая глина, субстанцию.

Погружался долго, так показалось, хотя дыхание могу задержать только на три минуты, да и то лежа в покое, а вот так начинаю задыхаться уже через пару минут…

Глаза не открывал, старался запаховым и тепловым чутьем прощупывать все вокруг, и когда уже грудь ходила ходуном, нечто подсказало, что терпи еще чуть, пустота совсем близко.