Ричард Длинные Руки — принц

— Прослежу.

Я поднялся, развел руками.

— Мое сердце рвется от тоски, но я вынужден покинуть вас, Ваше Величество, и мчаться как ошалелый заниматься такой хренью, что среди умных даже упомянуть стыдно. Но, к счастью, где теперь умных возьмешь?.. Хотя не знаю, к счастью ли?

Он сказал со вздохом:

— Да, среди дураков жить легче, но как-то невесело.

— Но вы как-то живете?

— Как-то, — ответил он кротко.

Я поклонился.

— Да минет меня чаша сия… Ваше Величество…

— Сэр Ричард.

Я быстро вышел. В одном из залов рядом оказался облизывающийся Бобик, послушно и преданно побежал рядом, здесь уже пообедали, все верно, пойдем дальше, впереди так много интересного и вкусного, и вообще жить весело.

Турнедо в самом деле рядом, я почти не ощутил расстояния, когда пронесся от столицы Шателлена до Савуази, в голове жужжат великолепные мысли, вот только как их осуществить, сразу бы все стали счастливыми и запели хором…

Влетев в Савуази галопом, я пронесся по главной улице к воротам дворцового сада, стражники открыли их заранее, так как там уже в нетерпении скачет Бобик. Мы промчались в грохоте копыт, пугая придворных, у самого дворца я лихо соскочил и бросил повод подбежавшим стражам.

Ортенберг с той первой встречи посуровел, пребывание в тюрьме и последующие терзания сказались, но все так же мужественно красив, держится надменно, холодный взгляд и прямая спина.

— Ваше высочество! Что-то случилось?

— Да, — сказал я, — срочно созовите военачальников… которые поближе. Сэр Дерибас здесь?

— Да, — ответил он, — с сэром Вайтхолдом размечают поля для турнира…

Я сказал сердито:

— Ну хоть не пляшут голыми на столе… Хотя вообще-то какая разница? Турнир — те же безобразия. Ничего, я им помогу избавиться от дури…

Он уже быстро, не теряя ни мгновения, посылал стражей на поиски Норберта, быстро повернулся ко мне:

— Ваше высочество?

— Я прибыл, — сообщил я, — этого мало?

Он ответил твердо:

— Да, ваше высочество, все понятно, ваше высочество.

Я быстрыми шагами пошел в здание, одни торопливо разбегаются, как мыши, другие спешат навстречу и угодливо кланяются, на лицах страстное желание быть полезными.

И здесь, подумал я хмуро, проблема безработицы и незанятости в меру квалифицированного населения. Но, к счастью, меня распирают планы, всем дам работу, а кто взвоет и вспомнит про вольности дворянства, я им покажу, что все вольности только у меня, у всего остального населения всего лишь демократические права и либеральные ценности, да и то базовые.

Да это и не столько население, сколько налогоплательщики, потому я о них буду всячески заботиться, холить и оберегать, повышать им квалификацию и трудовую отдачу.

Быстрыми шагами, придерживая узкий меч слева у бедра, вошел Норберт, высокий, худой, твердый, как потерявший кору ствол старого мореного дуба, чисто выбритый до синевы, кончики усов воинственно приподняты.

Коротко поклонился, я сказал тут же:

— Сэр Дерибас…

— Ваше высочество, — ответил он незамедлительно.

— Сэр Дерибас, — сказал я, — немедленно соберите все воинские части, до которых можно дотянуться в пределах суток.

— Ваше высочество?

— Поспешим к соседям, — сказал я. — Совсем недавно здесь прошмыгнула Ротильда Дрогонская. Я сам дурак, даже идиот, дал уговорить себя на временный брак, который даст мне какие-то огромные преимущества… Хрен он что дал, кроме неприятностей! Сейчас она вернулась в Мезину и попыталась с такими же дураками, как и сама, поднять мятеж…

Он покачал головой, спросил с сочувствием:

— Спастись не удалось?

— Они осаждены, — ответил я, — в какой-то крепости, что близко к нашей границе. Не знаю, как поступит Голдвин, будет ли принуждать сдаться осадой либо предпримет штурм… Если осадой, то успеваем, а если штурм… гм…

— Может явиться напрасно, — сказал он. — Вообще-то у вас бойкая жена… Отважно прошла через Шателлен и Турнедо и, ступив на землю королевства Мезины, сразу же нашла сторонников?

Я буркнул уязвленно:

— Что значит «отважно»? В Шателлене всегда было тихо и мирно, а в Турнедо я искоренил преступность почти начисто.

Он улыбнулся одними глазами, а продубленное ветрами и морозами лицо оставалось неподвижным.

— Простой народ вас за это боготворит. Говорят, вы пошли еще дальше Гиллеберда, словно его сын!

Я отмахнулся.

— Так что Ротильде никакой отваги не потребовалось. Хотя да, она не робкого десятка, это верно. В общем, действуйте быстро!

Он поклонился.

— Ваше высочество…

— Сэр Дерибас…

Во дворце началась беготня, принц прибыл, как пронесся слух, весьма гневен, в коридоре толпятся придворные, первым примчался, распихивая всех, Бальза, теперь уже сэр Бальзак, вбежал в кабинет, преклонил колено.

— Ваше высочество!

Я поморщился.

— Сэр Бальзак, только не надо этих рыцарских штучек с вашей стороны. И пузо вам мешает, и от работы отвлекает… Давайте-ка быстренько отчитайтесь, что сделано, что не сделано, где какие узкие места?

Он с трудом поднялся, пыхтя, как эзоповская лягушка, что раздулась до размеров быка, морда стала совсем багровой от усилий, заговорил с придыханием:

— Ваше высочество… все делается даже с опережением сроков… Я принес бумаги, можете все проверить…

Я отмахнулся.