Ричард Длинные Руки – рауграф

– Посмотрим, – сказал я зловеще, – как управляют. А то что-то давно никого не вешал…

Он насупился и проговорил твердо:

– Если это мой замок, никого в нем вешать не будут!

Я сказал виновато:

– Прости, Макс, это только шутка. Я же остряк, но иногда и у такого гения бывают осечки.

Он поклонился:

– Это я прошу прощения, мой лорд. Я всегда принимаю ваши слова как приказ. И если я отец и судья…

Я поднял руки:

– Макс, твой дом – твоя крепость, и порядки здесь твои.

Из центрального входа, который можно узнать только по ковру перед дверью, высыпали ярко одетые слуги, из окон высунулись наспех одетые нарядно женщины и размахивают платками, кто-то бросил под копыта нашим коням цветы.

Из главного хода выкатился грузный человек с брюшком, пышно и пестро одетый, опустился передо мной на колено и сказал преданно:

– Ваша светлость! Для нас большая честь…

Я прервал:

– Я всего лишь гость хозяина замка сэра Максимилиана фон Брандесгерта. Все к нему! А я всего лишь буду пить, есть и слушать пение птиц. Здесь птицы есть?

– Завезем, – ответил управитель твердо. – Каких?

– Хороший ответ, – одобрил я. – Сэр Макс, вступайте в свои права и обязанности, а я просто пощелкаю… да, пощелкаю. И узнаю у местных о рудниках из первых рук.

Солнце опустилось еще в момент, когда мы въехали в замок, багровое небо долго пылало во вселенском пожаре, давая возможность конюхам разобрать коней и увести в конюшни, а потом пугающе быстро упала и подгребла под собой все тьма.

В замке зажгли свечи в залах и масляные светильники в коридорах и мелких службах, заметались темные тени, слуги выкатывали из подвала бочонки с вином, повара сбивались с ног, торопливо готовя кушанья для пира приехавших рыцарей.

Проходя мимо парадного входа, я сострил насчет измельчавших атлантов, что раньше держали небо, а теперь балконы. Сэр Арчибальд пришел в восторг, а я подумал вяло, что с моим запасом шуточек и анекдотов, без которого человек вообще не человек в моем срединном, здесь всегда буду пользоваться успехом, хоть среди дам-с, хоть среди собутыльников.

Рыцари успели снять доспехи и помыться, слуги начали приглашать в зал, где торопливо сдвигали и накрывали столы скатертями, заносили холодные закуски. Со стороны кухни уже несет жаром и ароматными запахами.

Чтобы гости не торопили с горячим, сразу же на столы подали побольше вина, почти сразу начался веселый галдеж, хохот. Отец Богидерий стеснительно сидел рядом со мной, рыцари морщились, но уже знают, что священник – лучший знаток по мечам и вообще холодному оружию, потому терпели присутствие возле их сюзерена духовного лица.

– Как видите, – буркнул я, – все о подвигах и славе. А о разработке глубоких штолен – это все мне. Как и о подъеме валового продукта.

Отец Богидерий сказал стеснительно:

– Вы сумеете справиться.

Я проворчал:

– Справиться?.. Я пока думаю больше о том, как справиться вот с этим куском мяса.

Он наблюдал за мною из-под странно безбровых глаз, где нет даже намека на ресницы. Лицо крупное, костистое, как и сам он, несмотря на худобу, жилист и крепок, и только крайняя интеллигентность в каждом слове и жесте выказывает, что не воин, а мыслитель.

– Вы сумеете, – повторил он мягко, – у вас напор молодости и мудрость стариков. Даже не знаю, как удается сочетать…

– Очень просто, – ответил я с бодрой ухмылкой. – Напор и дурость от меня, мудрость – от моих наставников. Я часто говорю, что молод, но старые книги читал… Однако, знаете ли, в это трудно поверить, но я их в самом деле читал!

Он застенчиво улыбался, почти ничего не ел, блюда слишком скоромные, и хотя сейчас не пост, но добродетельные не чревоугодничают и в те дни, когда «можно».

Сэр Растер громовым голосом провозглашал тосты, их встречали дружным ревом одобрения, отец Богидерий посматривал на него с опаской.

– Этот доблестный рыцарь, – спросил он опасливым шепотом, – никогда не снимает доспехи?

– Многим суждено родиться в рубашке, – объяснил я, – но лишь сэру Растеру повезло родиться в доспехах.

Он пробормотал в сомнении:

– Господу виднее, что он делает.

Пир продолжался всю ночь, я покинул гуляк довольно быстро, у выделенной мне лучшей комнаты уже охрана, на меня не повели и глазом, не рыцари, чтобы преклонять колено по каждому поводу.

Поспал я с огромным удовольствием, долго и до позднего утра, чего не случалось давно, пробудился под истошные крики петухов, тоже мне рыцарский замок, еще кур бы завели…

Да вообще-то куры как раз и есть, когда въезжали в замок, они прыснули из-под копыт. Незамутненная идиллия…

Отец Богидерий с утра отправился осматривать часовню, я велел представить перед мои ясны очи управителя замка, он прибежал, запыхавшись, извинился, что не явился в момент, был далеко, а так вообще-то торопился.

– Что здесь, – прервал я, – за рудники? Что добывают? Сколько?

Он развел руками:

– Увы, ваша светлость, нет в этих землях ни золотых жил, ни даже серебряных…

– Этого и не надо, – прервал я в нетерпении. – Все куплю – сказало злато, все возьму – сказал булат, не слышал? Будет у нас вдоволь железа, все золото мира будет нашим!