Ричард Длинные Руки. Церковь и демоны

Келляве крякнул, но смолчал – понимает, некоторых вообще на Юг допускать нельзя, а часть допущенных придется держать под рукой и под строгим надзором.

Альбрехт покосился на него испытующе, молчание можно истолковать по-разному, Келляве наконец сказал с некоторым сомнением в голосе:

– Разберемся. Сперва здесь пообтешем, объясним, расскажем. А действовать будут только под нашим присмотром и руководством!

У входа во дворец Келляве остановился, отвесил учтивый поклон.

– Ваше величество… мне нужно посмотреть еще за подвозом продуктов из пригорода, там какие-то сложности…

А в зале и Альбрехт встал как вкопанный.

– Ваше величество, я направо, у вашего правительства какие-то проблемы. А вы, как всегда, налево?

– Я наверх, – возразил я. – Тоже как всегда. Все выше и выше полет наших доблестных птиц!

В зале, который я называю приемной, Хрурт вполголоса общается с Ульманом, втолковывает ему что-то то ли на правах старшинства, то ли на основании своего более высокого роста.

Оба, заслышав шаги своего командира, а также по совместительству императора, повернулись, Хрурт браво выпятил грудь, а Ульман вытянулся в струнку. Титулы мои меняются достаточно часто, а вот командиром остаюсь всегда.

Хрурт спросил обеспокоенно:

– Сэр Ричард?

– Все в порядке, – заверил я. – Изволю отлучиться. Да не по бабам, не лыбься. Если кто спросит, ненадолго. Кое-какие дела, понял? Государственные, даже державные. Да-да, державные, так звучит внушительнее.

Ульман промолчал, Хрурт поинтересовался:

– Коня, конвой?

– Обойдусь, – ответил я. – Я скромный, если ты еще не знаешь. Иногда сам себя не узнаю, будто все еще не император. В общем, отвечай, что все в порядке, вернусь скоро.

Он кивнул, но я видел, как в глазах появилось и начало разрастаться подозрение, все-таки знают меня еще с Амальфи.

Ульман нахмурился, в голосе отчетливо прозвучала подозрительность:

– Но как вы…

Я сказал внушительно:

– Не все из жизни государей надлежит знать народу, особенно простому и честному. Это касается не только насчет того, какие бабы к императору ходят ночами, но и более интимных дел, типа дипломатии и секретных переговоров, которые не публикуются. Что знаете, помалкивайте.

Он снова кивнул.

– Сэр Ричард, я нем, как самая немая рыба на свете!

– То-то, – сказал я и пошел в кабинет, плотно закрыв за собой дверь.

В коридоре тихо, но на всякий случай я прошел во внутренние покои, почти в спальню, а там потер колечко на пальце и велел тихонько:

– Серфик!.. Твой господин и повелитель желает тебя узреть и созерцать!

Серфик, как Карл-Антон, хотя появляется всегда одинаково, зато потом вычерчивает в долю секунды такую фигуру в воздухе, что та висит еще две-три бесконечно долгих секунды, загадочная и страшноватая, но, к счастью, я глуховат к искусству и потому не ищу смысла тогда, когда вижу только некий узор.

– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин! – гаркнул он из всех своих комариных сил.

– На тебя вся надежда, – сообщил я. – Войны выигрывают не силой, а умением!.. Думаешь, Наполеон был гигантом? Нет, коротышкой, как и Нельсон или Сципион Африканский… Так и в тебе есть нечто сципионистое… Что-то удалось узнать?

– Да, мой господин!

– Можешь отвечать сразу, – сказал я поощряюще, – не жди прямого вопроса, ты же затачивался на общение с людьми.

Он проревел тоненьким голоском:

– Мой господин!.. Ты должен отыскать кольцо, на котором имя Файркунандетльгербоказинаускусмежеголардис…

Я спросил озадаченно:

– Вот прямо Файркунандетльгербоказинаускусмежеголардис?.. А кольцо с таким длинным именем надевается на пояс или сразу вон на ту колонну в три обхвата?

– Мой господин, – пискнул он. – Это имя всего в двух значках!..

– Чего-чего?

– Вот таких…

Он метнулся в воздухе, моментально появившийся огненный узор вспыхнул белым пламенем, медленно перетек в оранжевый, желтый, но еще до того, как стал багроветь и растворяться, я только сказал в изумлении:

– Это в хирагане, что ли? Нет, больше на катакану в готическом стиле смахивает… Ладно, запомнил, поищу…

– Мой повелитель?

Я ответил покровительственно:

– Ты здорово помог, мой будущий дракон. Теперь лети взад, купайся там в квартовой неопределенности…

Он исчез, я вытащил шкатулку с кольцами и браслетами, которые Карл-Антон все еще не смог определить, высыпал на стол. Блестят тускло и загадочно, я на всякий случай снова пощупал все, а то вдруг да забыли, что я их хозяин, долго перебирал, всматриваясь в значки на внутренней и внешней стороне, начал раздражаться бесцельными поисками, других у меня дел нет, что ли, как вдруг на внутренней стороне одного совсем неприметного колечка рассмотрел полустертый символ, который Серфик начертал в воздухе.

Сердце нерешительно стукнуло громче, но тут же вернулось к прежнему ритму, опытное, обманывалось часто, мало ли что там начертано, люди издавна привыкли защищаться фейками.

Медленно надел на палец, прислушиваясь к ощущениям – кольцо как кольцо, ничего особенного. Повертел растопыренной ладонью перед лицом, рассматривая уже кольца на всех пяти пальцах.