Ричард Длинные Руки – вильдграф

Настороженность медленно уходила с ее лица, глаза чуть сощурились, а губы дрогнули в улыбке.

– Довольно откровенно, – произнесла она насмешливо. – Спасибо. Я знаю, многие думают так, но вы все выразили и в словах. Спасибо! Думаю, мы с вами можем быть друзьями.

Он поклонился и поцеловал ей руку. Я наблюдал, как она удалилась с довольным и величественным видом, не понимая, что эта хитрая тварь усыпила ее бдительность, а когда захватит власть, брыкаться будет поздно. Такие люди обожают покорять, нагибать, ломать непокорных. Он обязательно возьмет ее в жены, чтобы ежедневно давать ей понять, что сильнее, главнее.

Один из вождей, кряжистый и кривоногий, олицетворение кочевника, что и спит на коне, сказал с враждебностью:

– Да, твой сладкий язык любого зачарует. Но зачем ты привел нас сюда, в смрадный город глиноедов?

– Мы получим больше, – заверил Бадия, – чем получали когда-либо люди степи и ветра. Если не считать первых Людей Моря, что высадились на этот берег! Поверь, Эмекток!

Второй вождь молчал, а первый, который Эмекток, спросил с недоверием:

– Что именно получим?

– Контроль над городом, – заверил Бадия, – это больше, чем дань. А затем и контроль над королевством.

– Зачем нам этот мелкий контроль? – спросил Эмекток упрямо. – Разве мы не хозяева всему Гандерсгейму?

– Мы не пользуемся своей властью, – сказал Бадия. – Нам в своей гордыне достаточно, что победили, что нам кланяются, а нашему Мечу в городах ставят победные памятники, напоминая глиноедам о их разгроме и унижении. И все наши кочевники почему-то считают, что этого достаточно! Глупцы.

Эмекток сказал резко:

– Мы все с детства помним, что в городах превращаемся в никчемных существ, а затем исчезаем. Потому все племена строго исповедуют Закон Степей. Это закон выживания! А ты предлагаешь после короткой сладкой жизни в городах всем нам исчезнуть, как гордому и отважному народу чести и доблести?

Бадия молчал, отводил глаза. Я видел, что конунг поколеблен, Эмекток говорит не только с напором, но и со страстным убеждением, что говорит не он, а через него вещает мудрость поколений. И, похоже, сдвинуть его с позиций непросто.

– Мы не исчезнем, – проговорил наконец Бадия.

– У нас останутся только имена, – сказал Эмекток еще резче. – А вот кем мы станем?

Бадия огляделся по сторонам.

– Послушай, Эмекток, – проговорил он тихо, огляделся еще и приглушил голос почти до шепота, – послушай и ты, Бадрутдин. Я никому этого еще не говорил, но, вижу, вам сказать можно и нужно…

Он сделал паузу, глядя испытующе, Эмекток сказал резко:

– Сомнение оскорбительно.

– Прости, – сказал Бадия и приглушил голос. – Словом, я скажу вам то, чего никому еще не говорил. Только вам, потому что вы – лучшие! На вас держится племя, в вас живет и рвется наружу неукротимый воинский дух кочевого народа, рожденного в доблести и для доблести… В общем, я только делаю вид, что хочу влиться в городскую жизнь и принять ее такой, какая она есть. Да, это гибель для нас, как для самобытного народа. И я этого не допущу.

Бадрутдин снова промолчал, Эмекток покачал головой, не отрывая горящего взора от лица конунга.

– Не понял, – сказал он с расстановкой. – Что именно ты скрываешь от всех?

– От всех, – возразил Бадия, – но для всех!.. Мы изменим город. Введем свои законы. Сейчас от нашей власти в городе только стела в честь победы наших предков! Да еще небольшая дань. Когда-то была тяжелой, но города выжили, разрослись, разбогатели. Теперь эта дань что подаяние богача нищему.

Бадрутдин снова смолчал, только сердито засопел и переступил с ноги на ногу, а Эмекток нахмурился.

– Мы не можем изменить Закон Степи! – сказал он резко. – Размер дани был вписан в Великий Закон Победы.

– Мы не будем менять закон, – сказал Бадия. – Но когда сами станем горожанами… не дергайся, мы останемся Народом Холодных Волн и Людьми Моря! Повторяю, когда станем горожанами, в королевстве Тиборра сможем менять многое. Уже не как кочевники, а как местные жители! По закону и праву.

Эмекток озадаченно молчал, Бадрутдин шевельнулся и впервые разомкнул плотно сжатые губы. Голос его прозвучал грубо, как стук неподкованных копыт:

– Кочевникам нельзя, глиноедам – можно.

– Золотые слова, – похвалил конунг. – Не зря все в племени говорят, что вождь Бадрутдин говорит редко, но всегда по делу.

Эмекток поморщился.

– Позволить, чтобы нас называли глиноедами?

– Мы ими не станем, – заверил конунг. – Мы будем жить в городе, как живем в степи! И везде будут только наши законы. И богатства городов будут наши! А не крохи, которые бывшие побежденные нам сбрасывают со стола, руководствуясь устаревшим Законом Победы.

Эмекток сказал угрюмо:

– Благодаря этому закону мы сохранились, как народ.

– Гордыми и бедными, – вставил Бадия.

– А сколько, – возразил Эмекток, – других племен исчезли? Захотели быстрых перемен!

– Они поторопились, – сказал Бадия. – И они были… дураками. Мы не станем меняться, вот в чем дело! Мы всего лишь приспособим королевство Тиборра под себя. Запомни, не мы изменимся, а мир вокруг себя изменим!