Ричард Длинные Руки — вице-принц

За это время лагерь уже разросся до тысячи человек, остальные четыре тысячи на подходе. Новоприбывшие бурно обрадовались появлению принца, присутствие высших должностных лиц сразу придает уверенности, в то время как без высшего руководства выглядят брошенными и королевство, и все люди, о которых должен заботиться король.

Один из воинов бросился навстречу, ухватил повод моего коня, заговорил быстро-быстро:

— Ваше высочество, мы встретили сына короля Гиксии, наследного принца Себастиана со свитой!.. Я отвел их пока вон к тому древу, они там отдыхают под сенью…

— Правильно сделал, — одобрил я негромко. — Быстро введи меня в ракурс дела. Что случилось, почему принц соседнего суверенного государства здесь, а не во дворце возле родителя? Или это что-то, а?

Он ответил быстро:

— Судя по всему, в Гиксии что-то случилось. Их кони в мыле, одежда в пыли и местами обтрепана.

— Что значит обтрепана? Они что, из дворца в такой выехали?

— Ваше высочество, — уточнил он, — впечатление такое, что неслись напрямик через кустарники, не разбирая дороги.

— Гм, — сказал я, — вряд ли за кем-то гнались.

Он пошел рядом со мной, а когда мы приблизились к дереву, выпрямился и, расправив плечи, произнес радостно-приподнято:

— Его высочество принц Ричард!

С земли встали четверо мужчин и один юнец, совсем подросток, но держится гордо и чуточку надменно, демонстрируя свой высокий сан. Поклонился по-королевски, чуть-чуть, словно оказывает мне милость, в то время как остальные склонились в весьма почтительных позах.

— Прошу всех сесть, господа, — сказал я отрывисто. — Мы не во дворце, потому некоторые церемонии и формальности можно отбросить, никого этим не задевая и не унижая. Мы на войне… Итак, я вас слушаю!

Все пятеро снова опустились на землю, но один тут же поднялся и заговорил торжественно и скорбно:

— Я — Гордон Сангстер, личный секретарь короля Гиксии Натаниэля Стокбриджа. Мы с наиболее преданными людьми сопровождаем наследного принца Себастиана… В наше королевство, как вы, наверное, знаете, вторглись войска Мунтвига.

— Соболезную, — сказал я с глубоким сочувствием. — Боль соседей — наша боль.

— Среди наших баронов, — объяснил он, — при известии о Мунтвиге тут же созрел заговор…

Принц воскликнул с места гневно:

— Созрел? Он зрел давно!

Сэр Сангстер ответил с торопливым поклоном:

— Ваше высочество, вы, безусловно, правы. Заговор созрел давно, а с вторжением войск Мунтвига его прорвало, как гнойный нарыв. Бароны выступили против короля, в короткой битве одолели его войско, используя многократное преимущество в живой силе, и коварно захватили замок…

— Мунтвиг им что-то пообещал? — спросил я.

Принц гордо промолчал, а сэр Сангстер ответил, пожимая плечами и едва удерживая себя от прочих недостойных движений:

— Они входили с ним в соприкосновение, но что Мунтвиг им сказал, нам пока неведомо. Однако то, что с такой энергией восстали против законного короля…

— Значит, — сказал я с тревогой, — что Мунтвиг не только полководец, но и политик. Нехорошо, это не по-рыцарски!.. Мужчина не должен везде стремиться к выгоде, а рыцарь — тем паче… Если удастся использовать это в пропаганде против него, то надо бы…

Норберт шепнул мне на ухо:

— Ваше высочество, не надо.

— Думаешь? — спросил я так же тихо.

— Уверен, — ответил он многозначительно. — Вам это обойдется дороже.

Я сказал принцу и его людям:

— У нас вы можете чувствовать себя в безопасности… от Мунтвига. Сейчас мои люди разместят вас, насколько это возможно в полевых условиях с подобающими удобствами и почестями, соответствующими вашему высокому рангу. Вокруг костра, разумеется.

Они поднялись, сэр Сангстер и остальные молча коротко поклонились, но принц сказал горячо:

— Ваше высочество, вы должны… вы просто обязаны оказать мне помощь и раздавить восставших!

Личный секретарь показывал ему знаками, что это пока преждевременные речи, а я чуть поклонился и ответил доброжелательно:

— Принц, такие вопросы, уверен, королевские наставники учили вас не решать вот так сразу без долгого обдумывания и выбора правильной стратегии. При следующей встрече поговорим чуть более подробно.

Двое воинов учтиво повели их к костру, Норберт сказал очень серьезно:

— Войска Мунтвига еще далеко. Не меньше, чем в месяце пути.

— А с кем бароны вели переговоры?

Он отмахнулся.

— Передовые части легкой конницы. Разведывательные отряды. Их можно не принимать всерьез.

— И выступить против баронов?

Он кивнул.

— Очень удачный вариант! Принц еще слишком молод, чтобы стать королем. Но если его возвести на трон, вы по праву станете его регентом.

Я фыркнул.

— Если уж ввязываться в это дело, то я предпочел бы вступить в союз с могучими баронами.

— Ваше высочество!

— А что? — спросил я удивленно. — Мне оппозиция всегда нравилась больше. Бей, круши, ломай витрины магазинов, воруй… В любом случае, оппозиция вызывает симпатии, потому что борется против кровавого режима, а он все равно кровавый, даже если не кровавый, толпу не переубедишь, она всегда за честные выборы!

Он сказал упрямо:

— На одного мальчишку влиять все-таки легче, чем на сотню своенравных баронов.