Ричард Длинные Руки — вице-принц

— Ваше высочество, по нашим сведениям, бежавший от справедливого возмездия сын короля Гиксии, принц Себастиан, укрылся среди ваших войск…

Я ответил сдержанно:

— Принц Себастиан находится в расположении моих войск, вы абсолютно правы.

Барон Маунтбеттен выпятил грудь, как петух при виде новых кур, приосанился.

— Мы твердо и решительно, — произнес он прежним голосом военачальника, привыкшего раздавать команды и ожидать беспрекословное повиновение, — настоятельно просим ваше высочество передать его нам! Это внутренние дела Гиксии!

— Совершено верно, — согласился я, — это ваши дела…

Он посмотрел на меня требовательно, а голос прозвучал с той же металлической ноткой:

— Значит?

— Увы, — ответил я со вздохом, — вы же видите, куда катится мир?.. Границы Гиксии священны и неприкосновенны, как и границы Бриттии, однако с севера их уже пересекли войска Мунтвига, у нас их называют ордами, даже дикими ордами. Хотя нас тоже как только не называют! А с юга уже подошли мои армии. И столкнутся они, по-видимому, на просторах благословенной Бриттии и не менее великолепной и цветущей Гиксии. Какой уж тут суверенитет.

Барон Камберленд вздохнул и, потемнев лицом, опустил взгляд, однако барон Маунтбеттен лишь гордо вскинул голову и смерил меня холодным взглядом.

— Мы представляем, — произнес он жестко, — что произойдет. Но это не отменяет, ваше высочество, необходимости завершить дела королевства Гиксии в отношении трона. Король со своей стражей оказал сопротивление аресту и был убит…

— Печально, — обронил я.

Он нахмурился.

— Жизнь вообще бывает иногда еще печальнее, ваше высочество. Например, потеря чести невосполнима. Но сын короля сумел трусливо улизнуть.

— Трусливо улизнуть, — повторил я задумчиво. — Дорогой барон, улизнувший может и вернуться, как вы понимаете…

Он ощутил в моих словах угрозу, такие люди всегда ищут и находят повод для конфронтации, взглянул бешеными глазами.

— Ваше высочество, вы должны его выдать нам!

— Гм, — спросил я, — а… почему?

Барон Камберленд вздохнул, а Маутбеттен сказал, повышая голос:

— Вам не кажется, ваше высочество, что это наше внутреннее дело?

— Кажется, — согласился я. — А еще кажется, что перед явной и недвусмысленной угрозой вторжения в Гиксию враждебных войск Мунтвига… самое время начинать гражданскую войну!

Он изумился:

— Войну?.. Принц просто будет предан справедливому суду! И никакой войны.

— Вы очень хорошо сказали, барон, — заявил я одобрительно. — Справедливому суду!.. Но справедливым может быть только независимый. А банда линчевателей, что гналась за ним с веревками… вряд ли примет доводы рассудка.

Он напрягся, возразил деревянным голосом:

— Ваше высочество! Мы успели переговорить с некоторыми из ваших военачальников. К примеру, лорд Хродульф и лорд Леофриг поддерживают нас полностью, а у них самые крупные дружины. Лорд Хенгест тоже считает нас правыми, и даже Меревальд склоняется на нашу сторону!.. Вас поддержат только некоторые из самых мелких лордов, что привели с собой по пять-десять человек.

Я стиснул челюсти, что-то мне совсем не нравится, когда в глаза тычут моим бессилием, ответил на этот раз холодно, как того и стоило:

— Барон… вы упустили еще некоторые голоса.

Он спросил с победной ноткой:

— Какие?

— Это еще не моя армия, — сообщил я. — А такие же бароны с дружинами, как и вы. А моя армия сейчас только подходит. И не одна армия… Это ополчение баронов, что вас так впечатлило, потеряется в нем, как горсть песка в море.

Он застыл, медленно меняясь в лице. Норберт за моей спиной одобрительно хмыкнул. Бароны только сейчас начинают соображать, что с такими силами, как ополчение баронов, я не стал бы выдвигаться навстречу несметной армии Мунтвига.

— Ваше высочество! — произнес он наконец сдержанно. — Я повторяю и настаиваю, что это внутреннее дело королевства Гиксии.

— Уже нет, — ответил я.

Глава 13

Когда делегаты от мятежных баронов поднялись в седла и ускакали, Норберт долго провожал их задумчивым взглядом, вздыхал и крутил головой.

— Это потому, — произнес он неторопливо, — что вы на стороне мальчишки?

— Норберт, — сказал я с неудовольствием, — королей нужно судить международным судом. Разве мы не придерживаемся принципа суда равных? Короля или единственного наследника могут судить только другие короли, а не взбунтовавшая чернь всяких там баронов и примкнувших к ним графов.

Он посмотрел на меня пытливо.

— Это как? Вы должны встретиться с Мунтвигом и решить, кому быть королем Гиксии?

— Хорошая идея, — признался я, — только в нашей странной и причудливой жизни чаще выживают идеи нехорошие, так уж Господь сотворил мир. Решать буду я, потому что я уже здесь, а Мунтвиг…

— Там, — сказал Норберт, — где и положено быть полководцу, в центре своей армии. А принц… кстати, легок на помине.

Принц Себастиан примчался к нам со всех ног, раскрасневшийся, глаза блестят боевым задором.

— Я слышал, — крикнул он еще издали, — прибыли посланцы от баронов?

— Уже отбыли, — сообщил я.

— Что они хотели?

— Понятно что, — ответил я. — Но я не принимаю решений, не выяснив все обстоятельства дела.

Он сказал горячо: