Ричард Длинные Руки — Властелин Багровой Звезды Зла

Понятно, я должен указать на место, откуда вырежет кусочек и серебряными щипцами переложит мне на блюдо, а этого великолепного осетра унесут, где сожрут то ли слуги, то ли сами придворные. А потом принесут на других носилках другое блюдо, третье… десятое, и всякий раз будут отщипывать для меня кусочек, хотя какие-то я небрежным взмахом багровозвездной длани буду пропускать мимо, не удостоив.

– Ого, – сказал я, – эта рыбешка вроде бы хороша. Перекладывайте на стол!.. Да-да, всю. Не видите, сколько тут голодных ртов?

Придворный, уж и не знаю его должности, слегка опешил, но, не показывая вида, властным жестом велел переставить серебряное блюдо с осетром на мой стол.

Я не успел жестом отпустить их, сами поспешно ушли, а я взял нож и двузубую вилку в руку, жадно втянул ноздрями одуряющий аромат.

– Как же пахнет… А вы там приступайте, приступайте! Правда, придется руками и когтями, разве вы у меня не звери?

Альбрехт прислушался, качнул головой.

– Похоже, нас слушают. Уже везут.

Дверь распахнулась, вкатили сияющий серебром столик на колесиках. Альбрехт угадал: на белых накрахмаленных салфетках горки столовых ножей, вилок и ложек разного размера, а также лопаточки от широких до самых крохотных.

Слуги поглядывают опасливо, по их бесстрастным лицам даже непонятно, рады ли, что неминуемая гибель их мира, а с ним вместе их гибель тоже миновала. Или еще не сообразили, не ощутили, что наше появление, хоть и захват императорского дворца, но в то же время есть спасение их жизней.

Я отхватил себе лакомый кусок, но не успел отправить в рот, как к осетру потянулись ножи и вилки.

Альбрехт заметил с иронией:

– Впервые за императорским столом. Стол сэра Ричард ни в какое сравнение…

– И кормят императора неплохо, – согласился Норберт. – Сэру Ричарду и не снилось.

– И живет прилично, – сказал Митчелл, – не то что сэр Ричард в каких-то собачьих будках.

– И женщины тут весьма, – сказал Палант, – а наш сэр Ричард перебивается служанками.

Я гаркнул:

– Всем жрать!.. Ишь, знатоки и ценители зарубежного образа жизни!.. Зато у нас устои и правильные взгляды, а здесь все разлагается и разлагается!

– Вот уже пять тысяч лет, – поддакнул Митчелл и облизнулся. – И как жутко доразлагалось…

Альбрехт и Норберт даже здесь сели рядом, один от меня справа, другой слева, Норберт, умело работая ножом и вилкой, доложил серьезно:

– Дворец громадный, строили его даже не знаю как, закоулков много. Побаиваюсь, что все обшарить не успели, потому в единственном коридоре, что ведет к вашим покоям, стража будет всегда. Думаю, император так и планировал для себя.

– Слуги и придворные, – добавил Альбрехт, – местные секреты выкладывают охотно. Мне кажется, дело не в отсутствии преданности императору…

– Сэр Альбрехт?

Он уточнил:

– И даже не в том, что мы спасли их…

Митчелл сказал в раздражении и обиде:

– Эти сволочи не верят!..

– Что вы с Севера?

– Это по нам видно, – заявил он с достоинством. – Мы же красивые и нарядные, а не верят, что Багровая Звезда уже наша, рушить ничего не будет. Я им указывал на вершину Маркуса, он как гора, хорошо видно отовсюду, а мне говорят: чудовища со звезд набирают пленных, а потом Багровая Звезда поднимется и всю землю перемешает!

Он от огорчения даже нож с вилкой опустил, но рядом смачно чавкает Палант, и Митчелл торопливо отрезал себе кусок побольше.

С осетром мы не закончили, двери распахнулись, вбежало с полдюжины слуг, а за ними величаво вошли те же двое с носилками, надменные и с непроницаемыми лицами, на широком поддоне с четырьмя длинными ручками красного цвета высится нечто огромное с блестящей коричневой корочкой, утыканное блестящими спицами, а вокруг нечто типа зажаренных куропаток.

Волна хорошо прожаренного мяса со специями и горькими травами шибанула с такой силой, что Митчелл тихонько взвыл.

Слуги моментально убрали все со стола, старший поклонился мне, я не стал выбирать, а тем же властным жестом велел переставить вепря на стол. Целиком. Вместе с букетами цветов, торчащими из пасти и задницы.

Церемониймейстер, не выказав изумления, кивнул слугам, двое за его спиной быстро выдвинулись вперед и, ловко ухватив блюдо с вепрем, передвинули с носилок на освободившуюся середину стола.

Альбрехт злорадно улыбнулся, отработанную столетиями церемонию мы нарушили здорово, видно по суматохе среди слуг. И хотя действуют быстро, но не слаженно, хотя нам все здесь только повод поскалить зубы.

Вепря раздирали жадно и нарочито грубо, Палант громко чавкает, Митчелл взглянул с завистью и постарался перечавкать, пусть все видят и ужасаются мужеству и свирепости северных варваров.

– Поверят, – ответил я Альбрехту с запозданием, – чувство ужаса перед нашей мощью будет расти…

– А чувство благодарности?

Я отмахнулся.

– В конце, у некоторых, да и то сла-а-абенькое… Ух ты, что это напихали ему в задницу?

– Что-то съедобное, – определил Альбрехт. – Вроде мелкие птички, зажаренные отдельно. Не думаю, что отравлено.

– Отраву чувствую, – напомнил я. – Издали. Так что насыщайтесь спокойно, хотя покой нам только снится. У меня настроение портится, как только вспоминаю здешних магов.