Ричард Длинные Руки – воин Господа

Кони не коровы, шли прямо, потом резко рванулись в стороны. Дракон пронесся как разъяренный тур, крыльями не колотил, сам изломал бы о землю, и мы все трое успели нанести каждый свой коронный удар. Я зверским ударом срубил лапу начисто, тут же меня сбило крылом на землю. Гугол ударил с другой стороны, тоже метил по лапе, но та удержалась на коже и уцелевшем сухожилии, а Сигизмунд, который по рыцарской гордости не свернул, оказался прямо перед стремительно летящей на него мордой.

Он вскричал красиво и театрально:

– Во имя Господа и его матери, Пресвятой Богородицы!

Стремительный взмах, лезвие меча ударило со страшной силой. Сигизмунда снесло с седла, я слышал конский крик, меня самого в лоб ударило, перекатило по траве. В сжатых кулаках трещала трава пополам с землей. Я быстро привстал, ошалело огляделся.

В трех шагах прыгала, приминая траву, и скребла огромными когтями землю толстая серо-зеленая лапа, помытая чешуей, как у крупной рыбы. По воздуху волочился длинный хвост, дракон улетал, видно было, как снова поворачивает, набирает высоту, готовясь налететь...

Все были уже на ногах, Гугол даже остался в седле. Сигизмунд поднялся, его шатало, я кивком велел ему отойти, сам отступил вбок, дракона лучше пропустить между нами. Я посвистел коню чтобы не отбегал, дракону конь добыча более лакомая чем мелкий и костлявый человек.

Сигизмунд искал глазами свой меч. Трава потревоженно шевелилась, выпрямляясь от воздушного удара. Нигде ни блеска металла, ни торчащей рукояти...

– Снова!

Дракон сделал полукруг и теперь летел прямо на нас. Единственная лапа болталась, Гугол все-таки перерубил кость, крылья судорожно дергались. Во лбу нарастал блеск, я наконец увидел, что это и есть меч Сигизмунда, который тот ищет в траве. А на самом деле меч всажен в череп по самую рукоять.

– Берегись!

Я швырнул молот навстречу падающему на нас чудовищу. Гугол почему-то не стал драться, отпрыгнул. Я успел увидеть мелькнувшее брюхо, молот шлепнул в ладонь рукоять, а сильный удар сверху швырнул меня на землю. Я покатился снова, но теперь на спину обрушилась невыносимая тяжесть, вмяла в землю, теперь уже твердую и сухую, как будто я лежал на горячем асфальте...

Я задыхался, старался удержать эту тушу, вытаскивал себя по маковому зернышку. Потом услышал голоса. Сильные руки ухватили за плечи, вытащили. Я ошалело оглянулся.

Огромная туша дракона распласталась, как раздавленная жаба. От удара о землю лопнуло брюхо, выползали внутренности, текла зеленоватая жижа, под ногами сразу захлюпало. Гугол деловито вытирал лезвие своего топора, а Сигизмунд оставил меня, подбежал к дракону и попинал в огромный череп носком сапога:

– Свершилось! Нашими молитвами, верой и чистотой наших сердец нечестивый зверь попран и низвергнут! Больше не воровать ему девственниц.

– Да, – согласился Гугол. – Вот гад, а? И так их мало, самим не хватает, а он еще... Как он их чуял? Научиться бы... Ваша милость, наш Сиг ему голову расколол с первого раза, а он еще и летал...

– Сиг?

– Да, Сиг.

Я перевел дух, в ребрах снова колет, сказал мужественно:

– Что дракон! Вот я раз курице голову срезал, так она потом еще полдня бегала. Даже зерна пыталась клевать.

Гугол сразу заинтересовался, спросил живо:

– Чем?

Я задумался, в раздражении пожал плечами:

– Откуда я знаю? Вечно ты лезешь... Сигизмунд, в другой раз так не геройствуй, хорошо?

Сигизмунд обидчиво дернул плечом, железо загремело, а сам он скривился, даже побледнел.

– Ваша милость, разве я встретил его недостойно?

– Ты встретил его отважно, но не... словом, мы из тебя великого полководца делаем, а ты? Если бы мы с Гуголом не обезножили... обезлапили его сразу, он бы цапнул тебя. Понимаешь?

– Я разрубил ему череп!

– Вот и лежали бы сейчас рядышком. Ты видел какие когти? Каждый, что лезвие твоего меча!

Сигизмунд с великим трудом раскачал и кое-как высвободил меч из толстого черепа. Глаза чудовища еще не погасли: следит за человеком с лютой злобой, но уже не двинет ни единым когтем, все мы слышали, с каким жутким скрежетом хребет переломился при ударе.

Я обошел вокруг, потоптался на перепончатых крыльях. Под подошвами хрустят, как веточки, тонкие ости, пустотелые, как у гусей или кур. Спина дракона иядежно защищена толстым панцирем, а по хребту так вовсе идет небольшой гребень с шипами. Дурь какая-то, он же нападает сверху, ему бы брюхо укрывать, а не спину!

Впрочем, мелькнула мысль, что я знаю о драконах?

Если драконы бьются в воздухе, то им важнее защищать спину, ведь всяк норовит ударить сверху.

Гугол взял топор, по-хозяйски обошел зверя, лезвие врубилось в тушу с неожиданной легкостью. Хлынула кровь цвета морской воды. Топор продолжал врубаться, показались ребра, широкие и тоже очень тонкие Гугол довольно заворчал, двумя мощными взмахами расширил, показалась пульсирующая темная масса блестящая, мокрая, еще живая.

– Хорошо, – прорычал Гугол и облизнулся. – Всегда ем печень дракона... Сиг, хочешь?

Сигизмунд заколебался.

– Да вроде бы надо не печень дракона, а сердце...