Ричард I Львиное Сердце

Если мы хотим выяснить, какие правовые обязательства на самом деле возникли в 1169 году в Монмерейе, придется ограничиться текстом приведенного выше договора. Сам Мессинский договор ничего не объясняет в этом отношении, а в акте о капитуляции 1189 года, как уже указывалось, нет ни единого слова о данном браке. В одном из писем Александра III 1176–1177 годов в адрес легатов, в котором по ходатайству Людовика VII он требует от Генриха II либо отослать Алису домой, либо незамедлительно женить на ней его сына, встречаем, наконец, определение, датируемое 30 апреля 1177 года, которое можно рассматривать как официальный «matrimonium complendum».[44] И Генрих должен был позаботиться о том, чтобы довести брак «до завершения», а это, как очевидно, могло означать лишь то, что он уже был «начат». Подобная постановка вопроса, которая вовсе не удивительна для Александра III, была бы правомерной лишь в том случае, если бы Ричард уже состоял в браке с Алисой, но в браке расторжимом, «matrimonium initiatum». В одном из более поздних папских посланий, а именно, в письме папы Иннокентия III, написанном в 1198 году, сказано, что Филипп упрекал Ричарда в том, что тот в свое время «бросил» Алису («sororem ipsius dimiseris»[45]), что могло в равной степени относиться как к супруге, так и к невесте. Впрочем, в 1169 году Ричард и Алиса, — ему было на ту пору двенадцать, ей — девять, — вполне могли сами взять на себя супружеские обязательства. Возможно, намеренно созданная путаница вокруг «помолвки» и «брака» и заставляли Ричарда в 1188 году буквально извиваться ужом.

Перед Ричардом встала дилемма: хотя он и не желал брать Алису в жены, ему все же необходимо было заполучить ее в свое распоряжение, хотя бы для того, чтобы помешать Иоанну жениться на ней в его отсутствие, ведь тот после смерти Генриха автоматически получил бы поддержку Франции в борьбе за английский престол. Алису нельзя было ни оставить у его отца, ни вернуть Филиппу, и уж ни в коем случае нельзя было брать ее к себе, иначе он мог оказаться с ней в нерасторжимом браке. И он нашел выход, который заключался в привлечении четвертой стороны, доверенного лица, которое к тому же было вассалом Генриха, а именно, архиепископа Руанского, под надзором которого Алиса должна была находиться ровно столько, сколько длился бы крестовый поход. Второе навязчивое желание Ричарда заключалось в том, что он, как и отец, не хотел расставаться с Вексеном. И в крестовый поход он рвался не в последнюю очередь потому, что это позволяло на какое-то время отсрочить войну с Филиппом. В этом он был единодушен с отцом. Ведь едва ли он смог бы избежать войны, открыто заявив, что не желает жениться на Алисе, да еще и не собирается уступать Иоанну Аквитанию, с тем, чтобы тот женился на Алисе и таким образом полюбовно решил вопрос о сохранении Вексена в составе анжуйского государства. Кроме того, Ричард не мог предать огласке и связь отца с Алисой. Публичное обвинение Генриха хотя и создало бы согласно каноническому праву непреодолимое препятствие для брака и явилось бы удобным предлогом, позволяющим Ричарду избежать нежеланного союза да и сделало бы его невозможным для Иоанна, но и послужило бы Филиппу прекрасным оправданием для объявления войны. Из-за того, что, благодаря Генриху, вопрос о Вексене был неразрывно связан с вопросом о наследии английского престола, Ричарду и пришлось лавировать, но не между своим отцом и Филиппом, поскольку отца он не обманывал, как мы уже успели убедиться, а между Филиппом-союзником и Филиппом-противником. Ему предстояло сделать из врага помощника в борьбе против отца, чтобы защитить общие стратегические анжуйские интересы с помощью тех, против кого они были направлены. Абсурдный альянс, в котором оказался Ричард, был результатом абсурдной политики поддержки Филиппа, которую вел перед этим Генрих в ущерб интересам собственного дома.