Ричард I Львиное Сердце

И в этой ситуации Ричард разрабатывает стратегию борьбы с отцом, которая в своей однозначной двусмысленности достаточно последовательна. Чтобы не создалось впечатления, будто он не хочет жениться, Ричард прибегает к тактике проволочек. Такой же была и тактика Генриха, и поэтому она не выглядит новой, но вот действия Ричарда и Генриха разительно отличались друг от друга. Если последний хотел таким образом надолго избавиться от войны, надежды на что, однако, не оправдались, то Ричард желал лишь отложить ее начало на более подходящее для него время — до возвращения из крестового похода. В отличие от Генриха, у которого решительно не было никаких оправданий политике проволочек, маневры Ричарда по отсрочке свадьбы имели под собой самые законные основания. И желание исполнить высокое религиозное призвание, пренебрегая личными интересами, и более того, подавляя в себе все плотское, могло лишь сделать честь видному полководцу крестового похода. И раз уж Алиса могла двадцать лет ожидать свадьбы, то может подождать и еще немного — ничего не попишешь. Ведь в обстановке общего ажиотажа вокруг крестового похода обычным делом для женщин стало ожидать своих мужчин. И в отличие от отца, Ричард прекрасно знал, как делать дела тихо и без лишних свидетелей, в чем мы уже успели убедиться.

Не следует, однако, игнорировать тот факт, что Ричарду это удавалось лишь потому, что Филипп умело и охотно ему подыгрывал. Но это нисколько не умаляет дипломатических способностей Ричарда. И будь он в действительности аполитичным сорвиголовой, каким его начиная с XIX века изображают историки, Ричард наверняка совершил бы массу ошибок. Подобной характеристике Ричарда мы главным образом обязаны замечаниям, которыми буквально напичканы отдельные места у Гиральда. Хотя прямо нигде не утверждается, что полководческие таланты Ричарда вредили политическим, средневековые биографы считали это самоочевидным и не вызывающим сомнений. И совершенно в духе литературного противопоставления, построенного на контрасте, рисуется чисто схематическая картина: Филипп предстает трезвым и рассудительным политиком, тогда как Ричард — импульсивным и непоследовательным воякой. Если бы это соответствовало действительности, он наверняка бы не сдержался и выступил с разоблачением связи своего отца с сестрой Филиппа хотя бы на одной из многочисленных конференций, созывавшихся в последние годы жизни Генриха, а не стал бы дожидаться наиболее благоприятного случая, каким стала встреча в Мессине. Но, будучи достаточно проницательным, в чем не должно быть никаких сомнений, он наверняка догадывался, что и Филипп видит его насквозь. И как только ему стали ясны причины, побудившие того к партнерству, он понял, что поддержку Филиппа можно получить без уступок и не прибегая к несправедливости. И если бы он не опасался, что с помощью Иоанна отец может лишить его наследства, и если бы опасность исходила лишь со стороны Филиппа, уступки и отказ от земель были бы и вовсе излишни. Да и подписанный Генрихом акт капитуляции доказывает, что Филипп и Ричард на самом деле были равноправными партнерами. И в их совместное владение как гарантия исполнения Генрихом подписанного договора перешли завоеванные территории, Леман и Тур, а после смерти последнего 6 июля 1189 года Филипп сразу же вернул Ричарду все совместно завоеванные земли. Анжуйско-французские войны, предшествовавшие борьбе с Генрихом, и поход Ричарда на Тулузу требовали теперь правового урегулирования. Мы знаем, что именно тут Ричарду удалось осуществить свое главное стремление. Как сообщает Дицето, повествуя о состоявшейся в 1180 году конференции в Бонмулене, Ричард выступил на ней против взаимного возврата завоеванных территорий и восстановления довоенного status quo из корыстных побуждений, поскольку по своей значимости Каор и К верю и не шли ни в какое сравнение с завоеваниями Филиппа в Берри. И их он сейчас уступает французскому королю — речь шла о баронствах Иссуден и Грасэ, — тогда как ему была возвращена Шатору, главная крепость Берри, и оставлены завоеванные в ходе тулузского похода 1188 года земли. От Оверни он отказался, что позволило на время крестового похода устранить старый спорный вопрос. Поскольку по акту капитуляции Генрих обязан был выплатить репарации в сумме 20000 марок, Ричард в качестве его правопреемника принял это обязательство на себя, добавив еще 4000 марок. Таким образом, и это вполне отвечало взаимным интересам, были оплачены расходы Филиппа на войну, которую тот вел в интересах Ричарда. Судя по записям в Pipe Rolls, относящимся к этому периоду, весьма вероятно, что последний действительно выплатил Филиппу указанную сумму сполна.