Ричард III

Ричард приготовился к очередному кругу убеждений, заверений и обещаний, но внезапно вспомнил. Эдуард и раньше проявлял крайнюю несговорчивость, и только младший всегда умел переломить его упрямство. В детстве у Дика подумалось, выйдет и теперь. Он просто забыл, насколько просто убедить брата при верном подходе.

Юноша сел, накинул ногу на ногу, приняв весьма вольготную позу.

   — Ты чего? — Эдуард удивился такой перемене.

   — Ты просто боишься, — усмехнулся Дик, хитро сощурившись.

   — Я?..

   — Конечно, — он тряхнул головой. — Ты не желаешь проспорить и потому боишься заключить пари.

Эдуард нахмурился, ощутив подвох. Но любопытство уже взяло верх над осторожностью, и он переспросил:

   — Какое пари?

Ричард мог ликовать. Вступив в любовно расставленные сети спора, старший брат никогда не шёл на попятную.

   — Если мы станем придерживаться моего плана, я верну тебе корону. Спорим? Я готов поставить в заклад собственную голову!

   — Мне только этого не хватало! — вызверился Эдуард, но быстро успокоился. — Впрочем, я придумал кое-что получше. Ты лично будешь организатором триумфальных торжеств. Подобное не соответствует ни статусу правителя севера, ни титулу. Я тоже многое помню, Дикон, и знаю, насколько это станет для тебя унизительно. Приблизительно как для меня твоя затея.

   — В случае моего проигрыша? — уточнил Ричард.

   — Нет, братец! — рявкнул Эдуард, и Глостер поразился, насколько же в нём уверены. — Теперь твои условия.

   — Служба в Йоркшире подальше от двора, — не задумываясь, выпалил Дик. — И... ты дашь разрешение на мой брак с Анной Невилл.

* * *

Промедление казалось Ричарду подобным смерти. Граф Уорвик уже посадил на трон слабоумного Генриха и выполнил обещание, данное Маргарите Анжуйской. 13 декабря 1470 года Анна вышла замуж за Эдуарда Ланкастера.

У Елизаветы Вудвилл, которая всё это время скрывалась в Вестминстерском аббатстве, после трёх дочерей родился долгожданный наследник престола, принц Эдвард. Вряд ли Ланкастеры упустили из виду такое событие.

Ричард как мог торопил возвращение в Англию, потому и предпочитал действовать самостоятельно. Пропадал то в порту, то в оружейных. Сам снаряжал корабли и руководил погрузкой войска в тысячу человек, предоставленных Карлом Смелым. А когда выдавались свободные часы, практиковался в бое на мечах, ставя против себя двоих, а то и троих противников.

Дик старался вымотать себя как можно сильнее, лишь бы падать на кровать и не видеть снов. Видения приходили слишком часто. Они донимали до такой степени, что у герцога начиналась бессонница. Даже задремав под утро, он чувствовал, как хочет и не может заснуть.

Он видел себя участником многолюдной битвы и чувствовал, как кровь струится под разрубленными доспехами. Высоко вскидывал голову, сжимая в одной руке монарший венец, а в другой — меч. Стоял подле охваченной огнём церкви, слышал вопли и проклятия и даже ощущал запах гари и дыма. Ему хотелось помочь несчастным, но тело немело, и Дик лишь смотрел. Анна Невилл протягивала к нему руки, губы двигались, но Ричард не мог разобрать ни слова.

А потом слуга будил его громким стуком в дверь, и Глостер вставал. Плескал в лицо ледяной водой — её специально остужали по его просьбе — и выбегал во двор, часто не находя времени для утренней трапезы.

Они отбыли в Англию, чуть только погода стала благоприятной. 14 марта 1471 года Эдуард IV благополучно высадился на берег в Рэвенспберге и отправился в Йоркшир.

   — Я полагаюсь на милость стоящих у власти, — повторял он своим врагам, и те пропускали бывшего венценосца без промедления. Они догадывались, какая «милость» может ожидать Эдуарда.

Приблизительно о том же размышляли и соратники, прибывавшие в расположение небольшого отряда со всех земель королевства. Слух о возвращении короля прокатился по всей Англии, и йоркисты, положение которых не стало лучше с реставрацией Ланкастеров, потянулись к своему сюзерену. Его Величество приятно удивлял их. Несдержанный, гордый и быстрый на расправу, нынче он являл собой человека задумчивого и скромного.

   — Это же верная погибель! — Бэкингем битый час потрясал закованным в железную перчатку кулаком.

Они расположились в шатре Эдуарда — самом большом и роскошном, если сравнивать с остальными. На столах стояло неизменное вино и яства. По мнению Дика, еды было слишком много. По словам короля, какой-то внеплановый пост.

Бэкингем прибыл в расположение Йоркского эскорта одним из первых — как только узнал о высадке — и даже привёл с собой войска. Однако порывистый и любящий авантюры герцог не мог смириться с существующим положением дел.

   — Вы жаждете взойти на плаху, мой король?! — вскричал он. — Да, пожалуйста! Только я сделаю это после вас...

Раньше подобные речи непременно вызвали бы у Эдуарда гнев, но сейчас король лишь глянул на младшего брата:

   — Дикон, оставь нас на минуту.

Ричард поклонился кивком головы и незамедлительно вышел. Этой ночью ему снова не удалось выспаться, голова раскалывалась, и слушать Бэкингема оказалось крайне утомительно. Ричард присел к воинскому костерку и сам не заметил, как его сморил сон.