Ричард III. Последний Плантагенет

Случись этот союз, Англия получила бы больше земель на континенте. Смогла бы расположить войска в непосредственной близости от французских территорий. И диктовать «королю-пауку» свои условия. Но Эдуард настоял на кандидатуре своего шурина, которая, естественно, не прошла.

Дик, остававшийся верным вассалом своего брата, не мог открыто оказать помощь племяннице и сестре. Он уже потянулся к перу и чистому листу, чтобы отписать тайный приказ своим людям в Йорке, когда за окном выглянуло из-за понуро нависающих туч солнце. Его золотистый луч ударил в комнату и отразился от крупного бриллианта, переливающегося в одном из герцогских перстней. Глостер хитро сощурился, снял со своего мизинца кольцо и положил на стол. Мысль, неожиданно пришедшая ему на ум, показалась удивительно удачной.

Несколько позже в руках Маргарет Бургундской оказался перстень с наикрасивейшим и чистым бриллиантом. Но любовалась изумительным украшением герцогиня недолго. В тот же вечер она отписала эрцгерцогу Максимилиану, сыну своего соседа, императора Фридриха III. Послание содержало предложение незамедлительно прислать к Мари своих доверенных людей для заключения помолвки. К нему же прилагался и перстень.

При жизни Карла Смелого эрцгерцог уже сватался к Мари, но не сумел согласовать пункты брачного договора, и помолвка расстроилась. Теперь же герцогиня давала понять, что все препятствия устранены.

Максимилиан столь обрадовался этому предложению, что прислал своих доверенных людей числом не меньше войска. Те окружили замок, пробились через солдат принца Гентского и ворвались в его покои, заявив, что прибыли за невестой своего государя. В качестве доказательства они предъявили перстень.

Когда разгневанный жених потребовал объяснений, Мари спокойно сообщила ему о своей помолвке с Максимилианом Австрийским. Принц Гентский освободил ее дом от своего присутствия немедля. И в августе того же 1477 года Мария Бургундская вышла замуж за сына императора Фридриха III, впоследствии ставшего императором Священной Римской империи Максимилианом I.

* * *

Король Людовик пришел в гнев и ярость от подобных известий. Его планы расстроили играючи, кроме того, принц Гентский затаил обиду на своего союзника. И хоть большинство захваченных территорий удалось оставить за собой, гордость монарха взывала к отмщению.

Герцогини не смогли бы сами додуматься до столь изящного решения. Да и перстень, который несостоявшийся жених описал со всем тщанием, показался французу смутно знакомым. Людовику понадобилось совсем немного времени, чтобы понять, кто посмел выступить в роли советчика.

– Да как этот мальчишка посмел?! – пронеслось по залу. Впрочем, Людовик быстро пришел в себя.

Глостер, уже проявивший свой норов в Пекиньи, а затем и в Амьене, становился опасен для него. А ведь было время, когда Людовик искренне обрадовался бы родству с ним. Если бы Жанна вышла за младшего Йорка, их совместные дети стали бы Плантагенетами. А значит, спорные территории удалось бы оставить за Францией вполне законно.

Ричард ответил отказом. То ли по глупости, то ли поняв искренние намерения Людовика. В первое в связи со случившимся верилось с трудом. Глостер проявил себя недурственным политиком, а политику – и король был в том уверен абсолютно – несвойственно предпочтение душевным порывам там, где существует выгода.

Теперь он не сомневался – младший Йорк рвется к трону и власти. И, скорее всего, добьется своего рано или поздно. Брак Эдуарда и Вудвилл незаконен. Их дети никогда не будут править. Среднего же брата, Кларенса, Людовик и вовсе не брал в расчет. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять: королем тот не станет. Хоть и жаль. Манипулировать им получалось бы удачно.

Глава 3

Пережив неудачу с Марией, Кларенс присмотрел для себя другую выгодную партию – Маргариту Шотландскую, сестру короля Якова III. Эдуард снова отказал ему в разрешении на брак, а девушке предложил кандидатуру в лице все того же Энтони Вудвилла. В Шотландии бароны восстали против своего короля. Кларенс вполне мог возглавить оппозицию, свергнуть Якова и занять престол. В этом случае война становилась еще более вероятной.

– Уж не издеваешься ли ты надо мной?! – кричал Джордж во всеуслышание.

Даже те из придворных, которые не желали обращать внимание на вздорное поведение принца, невольно замедляли шаг.

– Нет, вы только подумайте! – Кларенса вдохновило возникшее столпотворение. Он всегда любил привлекать к себе внимание. – Безутешный вдовец не в силах найти свое счастье. И не из-за отсутствия достойной пассии, – он особенно подчеркнул последнее слово, – а только лишь по вине мстительной супруги своего самодура-братца!

Эдуард поморщился. Если бы Джордж выказывал неудовольствие, находясь с королем наедине, он бы стерпел. Однако Кларенс посмел бросаться оскорблениями прилюдно… Спускать подобное Эдуард не мог, даже если бы и хотел.