Читаем Ричард III полностью

В понедельник 15 августа Ричард получил ответ от лорда Стэнли. Тот сообщал, что его мучает лихорадка и он не может прибыть к королю немедленно. Одновременно с этим его сын лорд Стрейндж попытался ускользнуть из Ноттингема, но был задержан. Во время допроса он показал, что его дядя сэр Уильям вместе с сэром Джоном Сэвиджем составили заговор и собираются присоединиться к Генри Тюдору. При этом Стрейндж поклялся, что отец сохраняет верность королю. Ричард разослал приказы шерифам графств, в которых объявлял сэра Уильяма Стэнли и сэра Джона Сэвиджа изменниками. Когда же Ричард узнал еще и о предательстве Риса ап Томаса, то понял — Генри Тюдор будет пробираться по западному побережью, а затем выйдет непосредственно в центр королевства. И действительно, войска мятежников дошли до Шрусбери и оттуда повернули вглубь Англии.

Ричард отложил свой отъезд из Ноттингема, поскольку рассчитал так: если Тюдор продолжит движение на восток, то король вызовет сюда войска из Лестера. Если изменит направление — то королевские войска все равно перехватят его. Беспокоиться пока было не о чем, и во вторник 16 августа король оставил замок, отправившись с группой близких друзей в Бесквуд-Лодж, что в Шервудском лесу. На следующее утро Ричард встал рано и уехал на охоту. Когда он во второй половине дня вернулся в Бесквуд-Лодж, к нему ввели двух мужчин, покрытых потом и пылью после долгой дороги. Король хорошо их знал: это были жезлоносец Джон Спонер и Йоркский курьер Джон Николсон. Мэр и олдермены заверяли короля, что невзирая на поразившую город чуму, готовы выслать ему в помощь военный отряд. Кроме того, они уведомили Ричарда, что узнали о вторжении сами, ибо не получили никаких указаний от графа Нортумберлендского, который, между прочим, был уполномоченным по сбору северного ополчения. Ричард понял, что граф по меньшей мере саботирует его приказы, и просил передать мэру, что действительно нуждается в отряде йоркцев, причем в самое ближайшее время.

Джон Спонер предпочел остаться с королем, чтобы принять участие в битве, а Джон Николсон спешно отправился назад в Йорк. Магистраты города приложили все усилия, чтобы не подвести короля — чума или не чума, но они собрались и постановили снарядить отряд в 80 человек под командованием жезлоносца Джона Хейстингса.

В среду 17 августа Ричард вернулся в Ноттингемский замок. Поведение графа Нортумберлендского насторожило его, но он был тем не менее уверен, что его йоркширцы пойдут за королевским знаменем, даже если им для этого придется пренебречь приказами непосредственного командира. Король все еще находился в Ноттингеме, когда ему донесли, что мятежники внезапно повернули на юго-восток, а войска Стэнли движутся восточнее, параллельным путем.

* * *

Армия Тюдора прошла через Личфилд, где пополнила свой артиллерийский парк конфискованными в городе пушками, и вечером 20 августа остановилась в Тэмуорте, где также реквизировала орудия, стоявшие на стенах старого замка. Лорд Стэнли двумя днями ранее покинул этот город и разбил лагерь в Атерстоне. Отряды сэра Уильяма Стэнли находились чуть севернее, между Личфилдом и Лестером.

Этой ночью Генри Тюдор пережил одно из самых неприятных событий своей жизни. Он следовал позади своей армии с небольшой группой телохранителей. Терзаемый тревогами и сомнениями, валлиец погрузился в свои невеселые мысли. Безопасный Уэльс остался далеко позади, Стэнли по-прежнему не желали брать на себя никаких обязательств. Надежды на то, что с появлением мятежников на английской земле власть Ричарда III сама собой рухнет, не оправдались. К восставшим присоединилось слишком мало людей, в то время как вражеская армия, по донесениям разведчиков, была сильной и хорошо вооруженной. Неожиданно очнувшись от раздумий, Генри понял, что уже темнеет, а на горизонте не видно ни Тэмуорта, ни его войска. По пути ему попалась маленькая деревушка, на окраине которой он укрылся в хижине, дрожа от страха. От хозяев Тюдор с облегчением узнал, что до Тэмуорта всего пять километров пути. Тем временем капитаны были крайне взволнованы его необъяснимым отсутствием — граф Оксфордский и Джаспер Тюдор провели беспокойную ночь, ибо ненадежные войска могли разбежаться, обнаружив исчезновение вождя. На рассвете следующего дня Генри пробрался в Тэмуорт. В качестве оправдания он заявил, что не сбивался с пути, а покинул лагерь, чтобы посовещаться с некими «тайными друзьями». Можно с изрядной долей вероятности предположить, что Тюдор искал способа бежать, но был остановлен своими немногочисленными спутниками.

Добравшись до города Атерстон, он остановился в старинном цистерианском аббатстве Мервэйл и дал измученным долгим маршем войскам целый день на отдых. Там к нему присоединились сэр Джон Сэвидж, сэр Брайан Сэндфорд и сэр Саймон Дигби, изменившие королю.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

10 гениев спорта
10 гениев спорта

Люди, о жизни которых рассказывается в этой книге, не просто добились больших успехов в спорте, они меняли этот мир, оказывали влияние на мировоззрение целых поколений, сравнимое с влиянием самых известных писателей или политиков. Может быть, кто-то из читателей помоложе, прочитав эту книгу, всерьез займется спортом и со временем станет новым Пеле, новой Ириной Родниной, Сергеем Бубкой или Михаэлем Шумахером. А может быть, подумает и решит, что большой спорт – это не для него. И вряд ли за это можно осуждать. Потому что спорт высшего уровня – это тяжелейший труд, изнурительные, доводящие до изнеможения тренировки, травмы, опасность для здоровья, а иногда даже и для жизни. Честь и слава тем, кто сумел пройти этот путь до конца, выстоял в борьбе с соперниками и собственными неудачами, сумел подчинить себе непокорную и зачастую жестокую судьбу! Герои этой книги добились своей цели и поэтому могут с полным правом называться гениями спорта…

Андрей Юрьевич Хорошевский

Биографии и Мемуары / Документальное
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
14-я танковая дивизия. 1940-1945
14-я танковая дивизия. 1940-1945

История 14-й танковой дивизии вермахта написана ее ветераном Рольфом Грамсом, бывшим командиром 64-го мотоциклетного батальона, входившего в состав дивизии.14-я танковая дивизия была сформирована в Дрездене 15 августа 1940 г. Боевое крещение получила во время похода в Югославию в апреле 1941 г. Затем она была переброшена в Польшу и участвовала во вторжении в Советский Союз. Дивизия с боями прошла от Буга до Дона, завершив кампанию 1941 г. на рубежах знаменитого Миус-фронта. В 1942 г. 14-я танковая дивизия приняла активное участие в летнем наступлении вермахта на южном участке Восточного фронта и в Сталинградской битве. В составе 51-го армейского корпуса 6-й армии она вела ожесточенные бои в Сталинграде, попала в окружение и в январе 1943 г. прекратила свое существование вместе со всеми войсками фельдмаршала Паулюса. Командир 14-й танковой дивизии генерал-майор Латтман и большинство его подчиненных попали в плен.Летом 1943 г. во Франции дивизия была сформирована вторично. В нее были включены и те подразделения «старой» 14-й танковой дивизии, которые сумели избежать гибели в Сталинградском котле. Соединение вскоре снова перебросили на Украину, где оно вело бои в районе Кривого Рога, Кировограда и Черкасс. Неся тяжелые потери, дивизия отступила в Молдавию, а затем в Румынию. Последовательно вырвавшись из нескольких советских котлов, летом 1944 г. дивизия была переброшена в Курляндию на помощь группе армий «Север». Она приняла самое активное участие во всех шести Курляндских сражениях, получив заслуженное прозвище «Курляндская пожарная команда». Весной 1945 г. некоторые подразделения дивизии были эвакуированы морем в Германию, но главные ее силы попали в советский плен. На этом закончилась история одной из наиболее боеспособных танковых дивизий вермахта.Книга основана на широком документальном материале и воспоминаниях бывших сослуживцев автора.

Рольф Грамс

Биографии и Мемуары / Военная история / Образование и наука / Документальное