Ричард III

Сторонники короля в панике разбежались, с Эдуардом IV остались только Ричард Глостерский, брат королевы Энтони Вудвилл и Уильям Хейстингс. Ни один из них не рискнул положиться на милосердие графа Уорикского, чья жестокость по отношению к пленным врагам была так убедительно продемонстрирована в 1469 году. Лучшим проявлением доблести король счел немедленный побег. Вскочив на коней, Эдуард, Ричард, Энтони и Уильям поскакали в ночь, направляясь на восток. Добравшись до побережья залива Уош, они не смогли найти никаких судов, за исключением небольших лодок. Беглецы смело отдались на волю волн и чуть не утонули, когда налетевшая буря принялась трепать их утлые суденышки. В конце концов удача им улыбнулась, и в воскресенье 30 сентября они достигли Кингс-Линна. В портовой гавани стояло несколько рыболовецких судов. Взяв с собой столько солдат, сколько смог вместить крошечный флот, 2 октября 1470 года изгнанники отплыли в Голландию. По пути их заметили с кораблей Ганзы, немедленно пустившихся в погоню.

От ганзейцев они ускользнули, но при этом потеряли друг друга. Эдуард IV высадился на острове Тексел, а Глостер и Риверс, плывшие на другом судне, пристали к берегу гораздо южнее, в Зеландии. Побег из Англии был столь поспешным, что они оказались совсем без средств. Чтобы хоть как-то свести концы с концами, Ричарду пришлось занять три фунта, два шиллинга и два пенса у бальи города Веере. К счастью, изгнанникам вскоре удалось найти приют у Луи де Брюгге[69], губернатора Голландии. До того, как бургундский герцог Шарль Смелый поставил его управлять этой провинцией, де Брюгге был послом в Англии и поэтому лично знал короля.

* * *

Изгнанники провели всю осень в Гааге, в доме губернатора, где хранилось великолепное собрание манускриптов. Знакомство с этой коллекцией оказало сильное влияние на вкусы короля Эдуарда, который впоследствии постарался собрать в своей библиотеке такие же книги по истории и рыцарские романы, отдавая явное предпочтение манускриптам, созданным в Брюгге. Не отстал от своего хозяина и лорд Хейстингс, также оставивший после себя неплохую коллекцию. Однако Ричарда книжное собрание губернатора Голландии оставило равнодушным — судя по тому, что его личная библиотека была довольно скудной. Герцог Глостерский был искренне благочестивым и религиозным человеком, поэтому среди немногих принадлежавших ему книг почетное место занимали копия первой английской версии Нового Завета Джона Уиклифа, на которой Ричард поставил свою личную подпись, Ветхий Завет также на английском языке, «Видения Святой Матильды» и, наконец, Часослов. Из светских книг он владел английским переводом трактата Вегеция «О военном деле», французской хроникой и сборником рассказов, включавшим, между прочим, два произведения Чосера.

Тем временем граф Уорикский освободил из Тауэра свергнутого короля Генри VI и восстановил его на престоле, за что получил от потомков прозвище Kingmaker, или Делатель королей. Все важные государственные должности вновь заняли ланкастриане, а Ричард Невилл в очередной раз стал фактическим правителем страны. Он призывал королеву Маргариту вернуться в Англию и привезти с собой сына Эдуарда, однако та колебалась,не зная, насколько прочным окажется положение ее мужа. Йоркисты, оставшиеся в Англии, прятались по убежищам. В святилище Вестминстерского аббатства скрывалась Элизабет Вудвилл; именно там она 2 ноября родила своего первого сына, которого назвали Эдуардом.

Если гостеприимство Луи де Брюгге было теплым и щедрым, то в остальных отношениях перспективы изгнанников выглядели не радужно. Герцог Бургундский поначалу вообще отказывался официально признавать присутствие короля Англии в своих владениях. Однако когда Людовик XI ясно продемонстрировал враждебные намерения по отношению к Бургундии и оказал давление на Англию с целью заручиться ее поддержкой, герцог Шарль соизволил, наконец, заметить беглецов и дал им официальный прием спустя неделю после Рождества. Бургундец оказал изгнанникам небольшую материальную поддержку в размере 50 тысяч гульденов, чтобы они могли нанять бургундские и ганзейские корабли, а также фламандских пушкарей.