Ричард маленький король

За окном шумел ветер. Он просачивался в щели, создавая неистовый свист, стучал металлическим подоконником, разгонял недавно выпавший снег, умело дирижируя своим оркестром.

Через незанавешенное окно падал бледный свет луны, освещая полупустую комнату, посреди которой стояла кровать, а угол занял большой шкаф с выставленными вдоль стены чемоданами и коробками. На кровати спала прислуга, под ней, забившись к стене, лежал король. Он занял это место только как пересек порог этого дома, и с тех пор, так и не вылезал, не взирая на уговоры Зимней. Кот не ел и не спал, не говоря уже о том, что за весь день он ни разу не воспользовался уборной. Всем своим видом, он выказывал свое недовольство новыми непривычными условиями. Когда прислуга разговаривала, их слова прокатывались гулким эхом по всем комнатам, от чего шерсть кота вставала дыбом и он сильнее прижимался к холодной стене, а с потолка комнат вместо шикарных люстр в стиле постмодернизма или барокко, свисали обыкновенные лампочки. Убедившись, что все спят, коты очень чутки ко сну и всегда могут различить спит человек или притворяется, Ричард вышел из своего укрытия и неуверенно зашагал по комнате, обнюхивая и осматривая здешнее убранство. Перейдя в другую комнату, он недовольно фыркнул, вся она была заставлена непонятными коробками, не было даже королевского ложе, на чем же должен король тогда спать? В картонной коробке, как какой-нибудь нищий? Ну уж нет. Кот развернулся, ударил хвостом об пол и вышел прочь. Кухня так же оказалась почти пуста, в углу стояла раковина, в которую из крана медленно капала вода, рядом пристроилась старенькая плитка. Стола не было. Да и зачем он тогда, раз Кухарки все равно нет. Раздосадованный кот мяукнул, получив в ответ тихое эхо. Где-то послышался шорох, и кот, не разбираясь в источнике звука, тут же сиганул обратно под кровать, где и провел остаток ночи.

– Ну, вылезай, дурачок, – разбудил кота голос Зимней. Она лежала на полу и, глядя на Ричарда, манила его кусочком колбасы.

– Ты ведь голоден, совсем ничего не ешь, – продолжила она уговоры.

– "Можешь бросить колбасу сюда, я ее и здесь съем", – мяукнул в ответ он.

– Ты ведь не думаешь, что я брошу тебе ее, – вновь подразнила его прислуга.

– "Именно так я и думаю", – буркнул кот.

– Ну как хочешь, – произнесла Зимняя, сунула колбасу себе в рот и вышла из комнаты.

Кот ошалел, округлив глаза, он облизнулся, представляя какая она, должно быть, вкусная, эта колбаса … была. В животе заурчало, но он стойко держался, был непоколебим, он ведь не абы какой дворовый кот, а король, а королям негоже размениваться своими привычками за кусок колбасы. "Вот если бы их было три, или целая полка…", замечтался кот.

В течение дня Зимняя предприняла еще пару попыток выманить его из под кровати, но все они оказались безуспешными. Наконец, когда уже сам живот, вместо урчания назвал Ричарда болваном, прислуга снова предприняла попытку, но только на этот раз в ее руках не было ни колбасы, ни ирисок, которые он так любил.

– Смотри, что у меня для тебя есть, – сказала она, и в руке ее что-то блеснуло золотым отливом. Она раскрыла ладони чуть шире, кот обомлел, перед ним оказались те самые часы Кухарки. Девушка блеснула ими еще раз и, захлопнув ладони, поднялась с пола и медленно направилась к выходу, постоянно останавливаясь и озираясь на кровать. Когда она дошла до двери, взъерошенная голова Ричарда выглянула из своего укрытия. Зимняя снова поманила его часами, и скрылась. Теперь уже не только голова, но и сам он, на полусогнутых лапах, словно гепард, преследовавший свою добычу, ринулся вслед за сокровищем.

В комнате, заставленной коробками, стало иначе, чем ночью, у стены стоял диван, в коробках рылся какой-то бородатый прислуг. Зимняя подошла к возникшему под окном креслу и положила часы на него. Стоило ей отвернуться, как маленький охотник уже оказался в кресле, держа в зубах золотое украшение. Прислуга наклонилась над ним и потрепала за ухом.

– С днем рождения, пушистик, это наш тебе подарок, – произнесла она, ласково поглаживая его по спинке.