Ричи

Ричард поднялся по мраморным ступеням и зашёл под арочный свод. Дальнейшую дорогу преграждали огромные двустворчатые двери, на которых висел молоточек.

После удара молотка по бронзовой пластине двери сами собой распахнулись. Попаданца подобным трюком удивить было невозможно, ведь в мире его прошлого проживания электроника управляла практически всем, в том числе почти в каждом доме были двери с автоматическим открытием и управление всеми бытовыми приборами при помощи голосовых команд.

Внутри дом был не очень похож на волшебный. Складывалось ощущение, будто попал в музей. Всё тут дышало стариной. На стенах в массивных бронзовых подсвечниках горели свечи, но воска под ними не было. Казалось, словно их зажгли недавно, ведь свечи не успели прогореть даже на немного.

— Проходи сюда, мой мальчик, — донесся громкий голос старушки из глубины дома.

Идя на голос, Ричи попал в просторную гостиную. Мебель тут была века восемнадцатого-девятнадцатого, с ажурной резьбой по дереву, но она словно только что вышла из мастерской ремесленника. Обивка новенькая, тёмно-зелёная, лак блестит, как свеженький и отполированный. Ричарду было с чем сравнивать, ведь у него в поместье очень много раритетной мебели, и она так хорошо точно не выглядела.

Старушка сидела в старинном кресле с тонкими подлокотниками возле камина, в котором горел огонь. На ней было надето тёмно-бордовое платье по моде века восемнадцатого: пышная юбка, дутые короткие рукава, закрытое по горло и длиной до пят.

— Доброе утро, наставница, — склонился в приветственном поклоне Ричард. — Очаровательное платье, вам идет.

— Ох, льстец!

Губы старушки разъехались в стороны в подобии улыбки, продемонстрировав ровный ряд белоснежных зубов. У Ричарда сразу появилась мысль о том, что с зубами у волшебников проблем нет. Либо они используют качественные протезы, либо владеют каким-то секретом, который позволяет в возрасте старше двухсот лет сохранить все свои зубы в целости. И судя по всему, последнее более верно.

— Нынче молодёжь пошла не та, что прежде, — ворчливо произнесла старушка. — Вот сразу видно хорошо воспитанного мальчика. Ты будешь чай, Ричард?

— Спасибо, мэм, но я только что после завтрака.

— Что же, хорошо. Присаживайся.

Ричард занял указанное кресло напротив старушки. Мадам Марчбэнкс спросила:

— Что ты знаешь о магии?

— Ничего, мэм.

— Как я и думала! — констатировала мадам Марчбэнкс. — Запомни, мальчик, магия вездесущая и с помощью неё можно сделать, что угодно. Если кто-то говорит, что что-то нельзя сделать с помощью волшебства, то он глубоко заблуждается или намеренно вводит в заблуждение и наверняка даже не пытался искать других путей, ведь магия ещё и многогранна. Ты знаешь про Гарри Поттера?

Ричард не стал говорить всей правды, он поведал официальную точку зрения:

— Мэм, мне знакомо это имя. Я занимаюсь благотворительной помощью детям-сиротам и среди моих подопечных есть мальчик с именем Гарри Поттер. У него ещё на лбу шрам в виде молнии и плохое зрение, из-за которого он вынужден носить очки.

— Ох! Бедняга! — без наигранности воскликнула мадам Марчбэнкс. — Я и забыла, что ты, будто маглорожденный, ничего не знаешь. Этот мальчик точно тот самый Гарри Поттер. Любопытно, где ты мог его видеть?

— Гарри проживает со своими опекунами, кажется, с сестрой матери и ее мужем.

— Да-да, вполне логично, — заметила старушка. — А то весь мир гадал, куда же подевался Гарри Поттер.

— Так к чему вы это, мэм?

— Хм… Ах, да! Гарри известен тем, что выжил после смертельного заклинания Авада Кедавра, которым ты так сильно напугал нас с Милли. Вот прямо никто до этого не мог пережить это заклятие, а Гарри сумел. Это я к тому, что пусть все твердят и будут уверены, что выжить после Авады невозможно, но Гарри же остался живой, хоть и отделался шрамом. Бедный мальчик! Я думаю, что его родители придумали ритуал, с помощью которого смогли защитить ребенка. Жаль, что они не успели поделиться с остальными волшебниками своим достижением.

— В общем, магия может всё. Так, мэм?

— Именно, мальчик! Именно так! Уж поверь женщине, повидавшей многое. Ты, наверное, хочешь сразу выучить сильные заклинания?

— Полагаюсь на ваш опыт, наставница, — вежливо ответил Ричард.

— Знаю я вас, мальчишек, — ворчливо произнесла старушка, — вечно вам хочется чего-то этакого… Чтобы бахнуло, полыхнуло. А ещё вы, сорванцы, любите вместо уроков полетать на метле!

— Не могу согласиться, мэм. Я люблю учиться.

Ричарду вообще оказалось сложно представить возможность полета на метле. Обладая богатой фантазией, он чуть ли не физически почувствовал, как древко метлы впивается в колокольчики. От такой яркой картины бубенцы сжались. Если бы они умели говорить, то прокричали бы тонким голоском: «Хозяин, ну его нафиг такие развлечения! Мы тебе ещё пригодимся».