Риданские истории II

Оказавшись в тихом квартале с аккуратными одноэтажными домиками слева и длинным решетчатым забором с колючей проволокой, бегущей по верхнему краю, справа, Дюк на миг прислушался к себе. Жалости к пострадавшим в аварии патрульным и простым водителям он почему-то не испытывал и это его слегка удивило. Что-то в поломавшемся мозгу отторгало это чувство наряду с другими, не менее важными и значимыми для него, что всегда характеризовали его как честного и порядочного человека. Достойного прекрасной во всем Одри… Нет, он вдруг просто стал другим. По щелчку невидимых пальцев. Верный спутник держащегося на волоске у старухи Дюка, называемый инстинктом самосохранения, бесследно пропал. Он даже не пытался робко поднять трясущуюся руку из-под школьной парты, чтобы попроситься выйти за дверь навсегда, оставив бесполезный теперь портфель в кабинете. Он улетучился в один момент перед въездом на мост, когда Дюк принял решение уйти из этого мира настолько ярко, как никогда не светилась ни одна звезда на небе над крышей их с Одри дома. Даже тогда, когда родился малыш Брюси…

Полицейская сирена нарастала. Нет, в унисон слились сразу несколько звуковых сигналов. Дюк бросил в боковое зеркало взгляд. Еще две патрульные машины подключились к преследованию. Их снова было три. Три красно-синих мерцающих маячками быстрых железных светляка. Дюк прибавил ходу. Спидометр показывал уже семьдесят пять миль в час. Автомобили ураганом пронеслись по кварталу, минуту назад утопающему в вечерней тишине, встревожив ревом сирен расслабленных у телевизоров жителей. Дремлющие на толстых сучьях густых вязов воробьи вспорхнули в небо от громкого шума и пронеслись темным колышущимся облаком над низкими крышами, уже остывшими после захода жаркого солнца. Их шумная стая на какой-то момент заслонила тусклый серп полумесяца своими пернатыми тельцами, но вскоре пропала из поля зрения, и лунное светило вновь показалось на небосводе. В домах захлопали двери, и высыпавшие на улицу люди лишь недоуменно пожимали плечами, переглядываясь друг с другом. Затем все они исчезли в своих жилищах, и было слышно, как торопливо защелкиваются замки на дверях.

«Форд сиерра» вошел в последний поворот, почти не сбавляя скорость. Машину занесло, но руки Дюка, крепко сжимающие руль, справились с задачей. Автомобиль слегка накренился влево, оторвав на секунду от дороги оба колеса с правой стороны, и благополучно помчался дальше. Они выехали на шоссе, освещенную дорожными фонарями на высоких столбах, что были расположены друг от друга на расстоянии двадцати пяти ярдов и тянулись до самого горизонта, насколько хватало глаз. Движение автомобилей здесь было вялым, но все же несколько таких дымили выхлопными трубами впереди и поблескивали габаритными огнями.

До Грейнджерских полей и радиовышки, возвышающейся над ними точно маяк высотой около ста тридцати футов, оставалось чуть больше мили. К той вышке вела проселочная дорога, по обеим сторонам заросшая розовым клевером, желтыми сорными цветками осота и целым морем дикой лесной растительности. Радиовышку обслуживали нечасто, в основном, только когда случались неполадки с антеннами и электроприборами, закрепленными на трех самых верхних секциях. Дюк знал это место.

В то далекое время, когда последний из семейства Грейнджеров отправился на покой, а поля задичали и затем перешли в собственность города, здесь и выросла металлическая башня передачи радиосигнала. Подъезд к ней тут же перегородили железным шлагбаумом — два врытых в землю столба по обеим сторонам дороги с длинной трубой, прилаженной к одному из них, которая поворачивалась на специальной петле, открывая монтерам проезд. С течением лет шлагбаум покосился и проржавел, и в какой-то момент его просто убрали. Ориентиром для нужного съезда с шоссе, ведущему к радиовышке, теперь стало черное, сгоревшее лет двадцать назад под ударами сильных молний дерево, застывшее мертвым молчаливым исполином в десятке ярдов от поворота.

…Полицейские сирены орали во всю мощь и с каждым мгновением становились только громче. Патрульные догоняли Дюка и Фрейзера, двигаясь шеренгой позади них. Гражданские автомобили шарахались от эпицентра погони, сбавляя скорость и сворачивая к обочине. Вскоре стало казаться, что мир полностью отделился от преследуемого «форда» и стаи ревущих моторами полицейских собак.

— Время шоу, старина! — Фрейзер отлип от заднего стекла, отстегнул ремень безопасности и горящими глазами поглядел на Дюка. — Скоро они начнут палить по нам из всех стволов, если ты не сбавишь скорость. Конечно же ты не сбавишь — тюрьма не входит в наши планы, верно? Думаю, они это уже поняли, когда ты вывел из строя несколько патрульных машин. Но у меня есть для копов подарочек. Никто не помешает мне взорвать радиовышку сегодня! Жми на газ, друг. Постарайся выиграть для меня пару минут!