Риелтор

— Садись, — предложил Вадим и сам уселся на кушетку. — Как ты тут? Кормят хорошо? — Честно сказать, он совершенно не знал, о чем с ней разговаривать.

— Нормально кормят, — кивнула Василиска. — Евгения Григорьевна сказала, что вы мой дядя. Вы не мой дядя. Вы в прошлый раз приходили нашу с папой квартиру покупать. Я помню, как тетя Поля на вас кричала.

«И эта туда же!» — огорченно подумал Вадим.

— Да не нужна мне ваша квартира! У меня своя есть. Я тебя навестить приехал. — Он полез в пакет. — Здесь вот вещи теплые: свитер, штаны шерстяные, колготки. Мерзнешь, наверное?

— Нет, не мерзну. Здесь тепло. Чьи вещи, детей ваших? — спросила девочка.

— Почему детей? — удивился Вадим. — Все новое, только что купил. Возьми, пригодится.

Он протянул ей пакет, но Василиска отрицательно мотнула головой и пакет не взяла.

— Не надо мне от вас ничего!

— Слушай, Василиса, я тебя, конечно, уговаривать не буду — дело твое, но я ведь просто помочь тебе хочу. Тяжело теперь тебе одной. Здесь, кстати, фрукты, шоколад. Сама поешь и детей угостишь. — Вадим положил на кушетку второй пакет.

— А я и не одна! — с вызовом сказала Василиска. — За мной скоро мама приедет и в Италию заберет.

— Конечно, приедет, — кивнул Вадим, — никуда не денется. В Италии хорошо. Будешь итальянский знать. Тебя мама учила итальянскому языку, когда здесь с вами жила? «Белла рагацца» знаешь, что такое?

Василиска засмеялась:

— Рагацца-карагацца! Просто рога какие-то!

—Ничего и не рога! Знаешь, как переводится? «Хорошенькая девочка». Вот и будь хорошей, возьми все что я тебе принес. — Вадим поднялся с кушетки — Ладно, мне пора. Ты не скучай, я тебя часто навещать буду.

—А вы можете моей маме позвонить, сказать, чтобы она приехала и меня забрала? — неожиданно спросила Василиска.

— Маме? А у тебя ее телефон есть?

Девочка тяжело вздохнула и помотала головой:

— Он у тети Поли есть.

— Хорошо, я сейчас же заеду к тете Поле и возьму телефон. А завтра позвоню, идет?

Василиска кивнула. Неожиданно Вадим наклонился и поцеловал ее. Василиска отпрянула:

— Вы чего?

— Извини, больше не буду. Пока. — На прощание он помахал девочке рукой.

— Пока, — сказала Василиска печально. Когда дверь за Вадимом закрылась, она полезла в пакет с фруктами.

* * *

«Девятка» была припаркована у поребрика в одном из тихих московских дворов. Седой сидел за рулем, нервный курил и поглядывал в зеркало, наблюдая за детьми, которые с визгом катались с невысокой горки на детской площадке.

— Время идет, клиент нервничает, — произнес нервный.

— Ничего, ничего, ему, толстосуму, полезно иногда. По-моему, он уже пожалел, что заказал парнишку — сказал седой.

— А зачем же тогда «башлей» добавил? — удивился нервный.

— Чтоб мы чего плохого про него не подумали, — Усмехнулся седой. — Я в прошлый раз внимательно за ним следил, видел, как у него морда удовлетворением засияла, когда мы ему про «облом» сказали.

— Да ну, гонишь! Я тоже следил.

—Нет, тут не просто, так, — покачал головой седой. — У меня интуиция.

Нервный остановил его, тронув за рукав:

— Наш друг приехал.

Из пристроившегося неподалеку от них «опеля» Выбрался высокий седой мужчина, открыл дверцу «девятки», уселся на заднее сиденье.

— Добрый день, — вежливо поздоровался он «господами чижиками».

— Привет, ментяра, — весело отозвался нервный. — Как наше дело поживает?

— Поживает, — усмехнулся мужчина. — Мне на старости лет только и осталось, что наркоманов вам искать.

—На то ты и «опер», — сказал нервный. — Ладно, не тяни.

— Вы меня, пожалуйста, не погоняйте, — нахмурился мужчина. — Я люблю, чтобы все по порядку. Итак, — он раскрыл папку, стал перелистывать бумаги, — по наводке, которую вы мне дали, я выяснил, что в квартире проживал некий Павел Андреевич Осадчий. Выписался. По листку убытия должен был уехать в Рязань. Но в Рязани он в паспортном столе до сих пор не зарегистрирован.

— Не хватало нам его теперь еще в Рязани искать! У них там, в Рязани, пироги с глазами, их едят, они глядят! — пошутил нервный.

— В связи с наркотическими пристрастиями вашего героя я решил проверить, не ставили ли его на учет в наркологических диспансерах, — продолжая оперативник. — В пределах Москвы и Московской области-нет.

— Неужто в Рязани поставили? — ухмыльнулся нервный.

— И в Рязани нет. Но тут выяснилось, что в токсикологию одной из районных больниц Рязанской области был недавно доставлен молодой человек двадцати лет без документов с признаками тяжелейшего наркотического отравления — «колес» наглотался, о чем тут же был проинформирован тамошний оперативный дежурный. Дежурный, конечно, доложил кому следует, на этом все и кончилось — у рязанских ментов и без наркоманов дел хватает, благо и состава преступления нет.

— Так-так, вот это уже горячо, — оживился седой. — Неужто этот наш Осадчий отравился?

— В том-то и загвоздка. — Мужчина глянул в папку с бумагами. — Хотя имя и отчество совпадают, при поступлении в больницу парень был зарегистрирован как Кравцов.

— Как? — переспросил нервный.

— Кравцов, — повторил оперативник. Седой с нервным переглянулись.

— Тебе это ни о чем не говорит? — спросил седой напарника.