Рифейские горы

Айвар стоял в стороне, так, чтоб не мешать никому, смотрел с восторженной радостью, подмечал и ошибки, и удачные приёмы, ловкие подсечки и атакующие выпады. Тот воин не воин, кто пройдёт мимо такого. А память в прошлое возвращала, вспоминались те дни, когда сам был жертвенным воином в школе у Магнасия. _Читай на Книгоед.нет_ Эти тренировки каждый день, изматывающие до изнеможения. Урсала сейчас не было здесь, но зато такой же мощной фигурой над всеми возвышался царь Даймар. Стоял на верхней ступеньке крыльца, смотрел на воинов своих сверху, иногда хвалил кого-то, а кое-кому и замечания делал. Он всё видел, всё замечал.

Продвигаясь взглядом от одной пары к другой, Айвар и до него добрался, заметил, что царь в его сторону смотрит с пристальным вниманием и уже довольно долго. Взгляды их встретились, Айвар глаз не успел отвести: Даймар руку от пояса отнял, подманил движением пальцев. Глазами и подбородком указал перед собой. И ведь не сделаешь вид, что не заметил.

— Как твоё имя, ми-аран? — спросил аран первым, смерив Айвара спокойным, чуть насмешливым взглядом.

— Айвар, сын Дианора, — ответил с достоинством, но без вызова. Не знал, чего хочет от него царь, но ни страха, ни беспокойства не выказал — еле-еле сдержался.

— Необычное имя для ми-арана, — заметил Даймар. «Почему?»- чуть не задал встречный вопрос Айвар, но вовремя сдержался. А царь снова оглядел его с головы до ног ещё более внимательным взглядом. — Я как ни спрошу Айгамата Бессчастного, ты всё болен и болен, а тут, гляжу, в моём доме, в моём дворе, даже за один стол, как гость желанный, угодил. Хитрый ты, малый! — Даймар усмехнулся, пряча усмешку за длинными, с проседью усами. — Даром, что мараг.

— Ваш сын, господин, царевич Дайгас, позвал меня с собой, — отозвался Айвар, сам чувствуя, как громко, почти дерзко, звучит его голос. Его задел этот тон и усмешка, с какой произнёс аран последнее слово. Будто, назвав марагом, оскорбить хотел.

— Знаю! Я всё знаю! — Даймар тоже чуть голос повысил, указывая собеседнику его место. — И про то, что ты работал с ним в кузне. И про то, что за дружка своего у Дайгаса просил… Просил жизнь сохранить тому ворогу беглому!

Айвар растерялся даже. Ведь он же не просил, не просил за Кэйдара. Его просто поняли не так.

— Этот ми-аран был господином твоим, я и это знаю. Ты потому, мараг, и вышел за него на ритуальный поединок. Но теперь ты мой раб и будешь подчиняться мне, мне — и только!

«Дождался! Предупреждал тебя старик! Так ты же нет, самый умный. Всё привык по-своему делать!»

— Айгамат тебя достаточно и кормил, и поил, и выхаживал. Хватит старого объедать! Пора и поработать. Будешь с этого дня у меня на хозяйстве, при кузнице. Что Дайгас прикажет, то и делать будешь. Понятно, раб?

Айвар не ответил, только моргнул под натиском этих слов и хозяйского тона, не терпящего неповиновения.

— В поединке ты заработал себе и дружкам своим жизнь, но не свободу. Попробуешь сбежать — сам видел, что будет.

— Я — воин, царь, — не раб! — возразить попытался Айвар. — Я доказал это в том поединке…

— Взятый в плен — всегда раб, будь он хоть трижды царевич! — Ясно было, на кого намекает тут царь Даймар. — Рабу не место за господским столом, и это тоже запомни! Я ещё и Дайгасу скажу, чтоб он не позволял с тобой лишнего.

Айвар взгляд отвёл, слова Даймара, его приказ наповал буквально сразили. Не ожидал он такого. Теперь в одном дворе, под одной крышей жить придётся и с Кэйдаром, и с Лидасом. А как хорошо поначалу устроился. Без всяких забот.

Надо будет сходить Айгамата предупредить, чтоб не ждал больше, да плащ свой забрать. Всё! Начинается у тебя теперь новая жизнь, интереснее прежней.

Айвар губу закусил, задумался, а царь Даймар, потеряв к нему интерес, крикнул:

— Дайрил, ты что так осторожничаешь, прямо? Где твой удар, ну?! Да выше же бери, выше!

* * *

Так, главное, ничего не забыть. Странное дело, прожил с Айгаматом всего ничего, а сколько всякого уже накопилось, всяких разных мелочей. Тёплый плащ с бронзовой красивой застёжкой — подарок Лила. Айвар сунул его скомканным в мешок, туда же положил узкими ремнями нарезанную кожу. Начал шить перевязь для меча, даже успел сделать к ней пряжку, придётся доводить до ума уже в другом месте. А может, и не придётся, кто знает? Ещё не забыть иглу и моток суровых ниток. Их щедрой рукой подарил старик-аран, не очень-то понимающий, зачем нужна перевязь для меча, если меча нет.

Сам Айгамат сидел на невысокой скамеечке у очага, со стороны наблюдал за сборами с непонятной тревогой на лице. Спросил, наконец:

— Ты уходишь?

— Да, — бросил через плечо Айвар. Он уже почти минуту присматривался к ножу. Удобная ручка, острое лезвие, заточку держит очень хорошо. Нет, не стал брать — это уже будет кражей. — Царь распорядился. Теперь я буду жить у него… работать в кузнице.

— Но ты ещё не настолько здоров! — Айгамат руками всплеснул. — А если рана откроется? Ты собственной кровью захлебнёшься…

Айвар повернулся к арану лицом, затягивал завязки мешка, не глядя, а сам смотрел на старика.

— Я отлично себя чувствую. Спасибо вам за помощь.