Рифейские горы

Он говорил громко, со злостью, с гневом, сверкая потемневшими глазами из-под седых бровей. Говорил таким тоном, будто обвинял в чём-то Айвара. И Айвар растерялся, даже отступил на шаг. Таким старика он ещё не видел. А Айгамат вдруг побледнел разом, качнулся на ослабевших ногах, теряя равновесие, а свободной рукой схватился за сердце.

— Что с вами? — Айвар подхватил старика под локоть, придержал с неожиданной для них обоих заботой.

— Это… это пройдёт… сейчас… пройдёт… — Айгамат дышал с хрипом, хватая воздух открытым ртом, без сил опустился на скамеечку.

— Вам самому нужна помощь, — улыбнулся Айвар, видя, что аран потихонечку приходит в себя. — Вы сами-то пьёте эту свою воду?

— Она не поможет мне. Это сердце. Это ещё одна моя неудача… неудача с самого моего рождения. Слабое сердце… — Айгамат отклонился назад, спиной к холодной каменной стене пещеры. — Из-за него я не могу таскать ничего тяжёлого, работать за плугом… Наколоть дров для очага и то не за один раз. Одышка, слабость, испарина… Я не стал воином, из меня получился плохой хозяин… Люди правы: я несчастлив. Но жалеть себя я не собираюсь, и тебе не позволю.

— Больное сердце, а вы живёте один. — Айвар глядел на арана сверху с изумлением. Как долго они прожили вместе, но только сейчас Айгамат показал своё истинное лицо, свою судьбу раскрыл перед чужаком.

— Моя внучка навещает меня каждый день. Моя Айгата, она помогает мне во всём. Помогала лечить тебя… — Аран улыбнулся ласковой добродушной улыбкой. — И ты… ты тоже, если хочешь, можешь приходить ко мне в любое время… если не боишься…

— Неудачливости? — Айвар усмехнулся. — Таким я б и сам с кем угодно поделился!

Аран рассмеялся в ответ на эти слова, но ещё с опаской, держась правой рукой за левую сторону груди. протянув наполненные водой мехи, сказал:

— Возьми, не забудь. Тебе надо лечиться… Твоя лучшая судьба ещё ждёт тебя, ты вспомнишь меня, когда это случится. А сейчас иди. Иди! И приходи, когда нужна будет помощь. Я всегда буду рад тебе и твоим друзьям…

* * *

Высокий вороной жеребец испуганно косил глазом, нервно всхрапывал, оглядываясь назад. Дайгас ковал ему заднюю ногу, ту, что с белым носочком, зажав коленями, тюкал молотком, прибивая подкову к копыту толстыми гвоздями с головкой без шляпки.

Астасий, помощник и ученик, помогал ему, то подавая гвозди, то принимая молоток. Последним подал специальный нож, подрезать копыто.

Айвар держал коня за ремень уздечки, проходивший через лоб, другой рукой гладил по лоснящейся гибкой шее. Шептал почти беззвучно, успокаивая:

— Хороший мальчик… Красивый мальчик… Не бойся, тут нечего бояться… Это не страшно и даже не больно…

Жеребец и правда был красив. Чёрный почти весь, белой была лишь правая задняя нога и небольшая звездочка на лбу. Изящная голова с тонко вырезанными ноздрями, волнистая грива и очень коротко подрезанная чёлка. Плавного изгиба спина и длинный почти до земли хвост. Аккуратные копыта и лёгкая поступь.

Дайгас выпрямился, расправил затекшие плечи.

— Хорош, красавец! — Рассмеялся. — Ещё одну подкову приладим — и всё! — Потрепал коня по гладкому крупу. — Будешь Дайрила по таким тропам возить, каких в жизни не видывал.

— Хороший конь, — поддержал арана Айвар, — статный.

— Да, отец в прошлом году купил его у северных вайдаров. Обменял на отличный меч моей работы.

— Вы торгуете с вайдарами? А я думал, вы никуда не выходите отсюда, из этой долины.

— На севере горы сходят на нет. Там мы проходим спокойно. И вайдары, степные пастухи, они сами называют себя так, любят наше оружие, наше золото, наше железо. Мы покупаем у них лошадей и рабов, зерно, мёд, кожи… С некоторыми племенами даже воюем. Они боятся нас, потомков Моха… — Дайгас говорил, а сам в это время очищал от засохшей грязи стрелку копыта.

— А с этой стороны гор? Почему другие племена в этих горах ничего не знают о вас? — спросил Айвар, сверху глядя на арана. Мальчишка-помощник стоял рядом, не прислушиваясь к их разговору, он скучал.

— Мы знаем тропы, но никогда не пересекаем пределы зримого мира. Каменная стена охраняет нас. И все пути стережёт великий Мох. Иногда лишь Он пропускает в наш мир таких, как вы, чужаков, но все они несут на себе печать несчастья. Поэтому всех их обычно жертвуют Моху. Я лично до вас помню всего одного, кого оставили жить после ритуального поединка.

— Марага Дайанора? — усмехнулся Айвар.