Рифейские горы

Айвар хотел поехать с Лидасом. Не потому, конечно, что иданы жили в горах, а он скучал по жизни горцев, а потому, что в пути легко можно было сбежать. Ему бы только вырваться за стены ненавистного города, увидеть скалы воочию — и всё! Удержи его тогда! А в горах, в родной с рождения стихии, им его не поймать, не выследить.

Но кто бы заранее знал, как всё так обернётся.

Когда покидал Дворец Правителя вчера вечером, разве мог предположить такое? А свобода была так близка, так возможна. Да и Лидас хотел взять с собой своего телохранителя. Он не скрывал во время сборов, что недоволен отсутствием Виэла. И хотя сам отпустил его, пока седлали коней, пока собирали в дорогу еду и торопливые подарки, поминутно справлялся, не вернулся ли, не появился ли его верный телохранитель.

Да, такой шанс может больше не повториться, такого случая всю жизнь можно ждать и не дождаться. Но раз не получилось, значит, такова воля Матери. Она знает лучший путь для каждого из своих детей. А расстраиваться сейчас нет смысла, это не поможет. Раз остался, значит, нужно решать те дела, которые требуют решения. И первым из этих дел была не поставленная точка в отношениях с госпожой, с Айной.

Новость о её беременности неприятно удивила. То, что было между ними все зимние месяцы и даже в марте, указывало на то, что это может быть твой ребёнок. По срокам совпадало, но не это главное. Лучше спросить саму Айну, узнать, что намерена она делать в таком случае, но Айна стала избегать его. Завтракать не выходит совсем — уходит в эти часы в храм на молитву. Обедает раньше принятого времени и потому в полном одиночестве, без мужа, без брата. А ужинает отдельно, у себя в комнате.

И в комнату к себе запретила пускать, потребовала поставить двух охранников у входа. На прогулки в сад выходит в сопровождении трёх рабынь. И куда бы ни направилась, таскает за собой ту молоденькую девчонку.

Почему она так ведёт себя? Чего она боится? Ведь раньше же ничего не боялась, а сколько говорила о своих чувствах, о страсти своей, хотя и ставила этим в тупик. Почему такая перемена? Что произошло? Ясно и так: всему виной будущий ребёнок. Но если он мой, я имею право хотя бы знать об этом! Почему она одна решает всё? Я же не Лидас, я не хочу слепо подчиняться тебе и твоим желаниям.

Хорошо! Ты не хочешь говорить со мной, ты не хочешь меня видеть, я сделаю так, что тебе придётся это сделать. Я найду тебя сам, пробьюсь через все преграды — и будь что будет!

* * *

Лил оказался прав. Перемены по отношению к себе Ирида почувствовала сразу же, как только послушно принялась выполнять всё то, что от неё хотели.

Больших усилий ей стоило отказаться от мысли о самоубийстве. Ребёнок должен родиться, так они все хотят, пускай тогда живёт. А он напоминал о себе всё чаще, почти постоянно толкался в животе. После того, как Лил перестал приходить, он, ещё не рождённый ребёнок Кэйдара, стал её единственным собеседником. Она мысленно общалась с ним, и он, казалось, понимал её.

За время, пока Ирида болела, живот ещё больше увеличился, причинял неудобство во сне. И сандалии тяжело стало надевать самой.

И всё равно она отказалась от рабыни-служанки! Мучилась, быстро уставала, но отказалась от помощи, и от круглосуточного присмотра. А ещё ей была неприятна сама мысль о том, что заботятся о ней только ради её живота, ради ребёнка, да и то, только потому, что это ребёнок Кэйдара.

Её скрытность и необщительность мешали ей сблизиться с другими девушками. Ирида даже на прогулки предпочитала отправляться одна. А в саду она заблудиться не боялась. Разве можно заблудиться здесь, среди высаженных в строгом порядке деревьев, среди отсыпанных белым и розовым песком дорожек? А гулять ей Альвита не запрещала. Наоборот, приветствовала всячески. Она по опыту знала, прогулки на свежем воздухе полезны будущей матери на всех месяцах беременности.

Сад протянулся вдоль высокой стены, отделяющей Дворец от остальной части города. Удаляясь всё дальше, Ирида однажды совсем случайно наткнулась на небольшую калитку, которую охранял всего один воин. Сюда входили и выходили рабы из дворовой обслуги. Кто-то шёл на рынок, кто-то уже возвращался с покупками. Кого-то отпускали даже по своим делам. Охранник и не вникал особо в объяснения, в его обязанности входило только открывать и закрывать засов, при этом он частенько покидал свой пост, отправляясь в сторону кухни. А там уж он, бывало, и по часу пропадал.

Ирида почти неделю следила за этим местом, подолгу простаивала прямо среди деревьев и кустов. Но на побег решилась только после очередного врачебного осмотра и после слов Лила, брошенных с радостной улыбкой: «Ну, вот, ещё недельки две походишь, моя милая, и к середине августа ребёночка будем ждать…»

Так быстро! Так неожиданно!