Рифмовщик

Она проводила деда к себе в дом. Устроила ему постель и уложила спать. Хутор затих. Собака, свернувшись калачиком, устроилась на крыльце. Звездное небо сияло. Она минут пять с чувством какого-то тихого восторга смотрела вверх и думала:

«Боже мой, какая красота! И это будет всегда. Даже тогда, когда не будет нас. Не будет проводника с пустыми глазами и не будет никаких лозунгов!»

Рано утром появился проводник. Его темный костюм был тщательно выглажен. Стрелки на брюках ровными линиями уходили вниз и упирались в блестящие черные ботинки. Пустые глаза проводника смотрели на нее.

Вставая, она заметила, что сегодня ожидается яркая, хорошая погода. Туман белой пеленой окутал хутор. На востоке зарделось красное солнце. Проводник протянул ей черный конверт и без выражения произнес:

— Вам следует прибыть на сборный пункт в соответствии с разнарядкой перемещения, — и добавил: — Прошу зафиксировать.

Проводник молча провернулся к ней спиной и энергично, почти не касаясь земли, зашагал со двора.

«Странно, — подумала она. — Почему он не оставляет следов?»

* * *

Она встала — пора было собираться в цех. Ливень на улице приутих. Только моросящий дождь уныло сыпал сверху, оставляя круги на воде.

Напарница встретила ее вопросом:

— Привет, как дела?

Она улыбнулась в ответ и молча встала к конвейеру.

— Опять проблемы? — переспросила напарница. — Что, он не пришел?

— Да так. Получила черный конверт, — ответила она.

— Тс-с, — зашипела напарница.

Инструктор появился у конвейера и наблюдал за движением деталей.

— Вот, собака, не уходит! — прошептала напарница, подхватывая очередную деталь.

Несколько минут они работали молча, искоса проглядывая на инструктора. Напарница неожиданно схватилась правой рукой за поясницу, согнулась и сильно заохала, как будто ее пронзила острая боль. Она испуганно бросилась к ней, пытаясь чем-то помочь, заглянула в глаза. Напарница незаметно подмигнула ей и прошептала:

— Останавливай конвейер.

Инструктор повернулся к ним лицом. Его пустые глаза не мигая смотрели на них.

— Вы прошли контроль, — то ли вопросительно, то ли утвердительно произнес инструктор.

Напарница, не разгибаясь, ответила:

— Да, как всегда. Вроде отпускает.

— Я оформлю рапортичку, — равнодушно произнес инструктор и удалился в диспетчерскую.

Конвейер стоял. У них неожиданно образовалось свободное время. Напарница разогнулась и весело заметила:

— Вот и перерыв! А допманифестации не бойся и лозунги не учи. Там будет много народу. Открывай рот вслед за глашатаем — и всё будет в порядке.

— Может, хотя бы почитать? — неуверенно спросила она.

— Ну, почитай, — ответила напарница. — А лучше расскажи о нём. Какой он?

— Он обыкновенный. Просто красивый.

— Ого, обыкновенно-красивый! Что-то новенькое, — отреагировала напарница. — Нечасто встречаются обыкновенные и красивые.

— Ну, как тебе объяснить? — заторопилась она. — Высокий, светлый, умный.

— Ага, уже понятнее, — ответила напарница. — А как он сюда попал?

— Тоже по разнарядке, но только в другой квартал.

— И давно он здесь? — снова спросила напарница.

— Так же как и я — почти год, — ответила она.

Появился инструктор, молча включил конвейер и равнодушно произнес:

— Продолжайте работу.

— Собака! — совсем тихо, одними губами прошептала напарница и приняла очередную деталь.

* * *

— Как потанцевалось? — весело просил дедуля.

— Нормально, — ответил юноша.

— А как там наши соседи отплясались? — снова спросил дедуля.

— Отплясались, — ответила гламурная дама. — Подружка ему что-то шептала — в любви, наверное, объяснялась.

— Это очень хорошо, — обрадовался дедуля. — Объяснение в любви во время танца — это прекрасно!

— А вы тоже общались или просто молча двигались? — обратился дедуля к юноше.

— Просто двигались, — ответил юноша. — Что там разговаривать — ногами надо перебирать.

— Да, конечно, вы правы, — продолжил дедуля. — Надо ногами перебирать. Танец — он такая штука, что без ног никак не обойтись. Только я бы еще кое-что предложил.

— Чего же еще для танцев можно эдакое предложить? — присоединился к разговору крупный мужчина. — Кроме костюма, музыки? Может быть, специальные ботинки для чечетки?

— Убрать постное лицо, — усмехнувшись, предложил дедуля. — Постное лицо, как недавно выразилась наша бабуля, в танцах ни к чему.

— Он что-то сказал обо мне? — громко спросила бодрая старушка.

— Он сказал, что постное лицо для танцев не годится, — ответила ей большая дама.

— Это правильно. Лицо должно быть выразительным, даже если танец очень серьезный, — продолжила бодрая старушка. — Конечно, приятнее, когда лицо веселое, но не все танцы веселыми бывают.

— Не все, — согласился дедуля. — А вам, новому поколению, какие танцы нравятся?

— Опять наш дедуля к молодежи пристает, — тихо произнесла большая дама.

— А что, уже и нельзя к молодежи пристать? — проворчал крупный мужчина. — Что ж она нынче такая неприкасаемая?

Большая дама замолчала и недовольно отвернулась в сторону. Юноша прекратил наблюдение за пламенем свечей и ответил: