Рифмовщик

— Ну, что, друг? Сидишь, наслаждаешься рассветом? — обратился он к зайцу.

Заяц неожиданно прыгнул в сторону и по большой дуге помчался по краю болота.

«Ушел по делам», — подумал он.

Справа он прочитал новую надпись: «Осталось десять минут. Продвигайтесь к контрольной точке».

— Продвигаюсь, — ответил он и, не спеша обходя кочки с ягодниками, последовал вслед за зайцем.

— Эх, заяц! — вздохнул он. — Не знаешь ты настоящей охоты!

В голову ему лезли, мешая друг другу, «охотничьи» рифмы: «охота — длиннота, охота — дремота…» Внезапно придумалась строчка:

— Мне охота на охоту.

А затем другая:

— Погулять и пострелять.

Он подумал:

— Мне нельзя рифмовать — лицензия кончилась. А здесь, в лесу кто мне это запретит? Убежавший заяц? — и он на ходу рифмовал и рифмовал:

Нам охота на охоту —

Погулять и пострелять.

Наберется нас с полроты,

Чтобы зайчика поймать.

Братцы-зайцы, берегитесь!

Затаитесь по кустам.

От меня скорей бегите —

Счастья вам теперь не дам.

Я охотник. Цель такая —

Жертву здесь мне подавай,

А у вас она другая —

Берегись и не зевай.

Цели наши несовместны —

Без борьбы им не сойтись.

Я, конечно, здесь не местный,

Но и ты поберегись!

Администратор вопросительно заглянул ему в глаза. Он только что открыл их после возвращения. Его ноги еще не освободили от имитаторов.

— Как вам наша премия? Исключительно только для вас, постоянного клиента! Это подарок от фирмы. Понравилось?

— Какой подарок? — спросил он, еще не совсем возвратившись оттуда.

— Как? — удивился администратор. — Разве вы не заметили? Мы его отгенерировали прямо перед вами, на болотной кочке.

Поддерживаемый лаборантом, он встал.

— Вы имеете в виду зайца?

— Да, конечно, зайчика. Прекрасный экземпляр, не правда ли?

— Да, — ответил он. — Я про него… — он осекся, вспомнив про лицензию. — Я про него потом что-нибудь напишу.

— О, да! Конечно, поэму! Как о грибах, — обрадовался администратор. — Мы всегда рады, когда после нас творят. Вот как о рыбалке, — и он прочел наизусть:

— «Рыба, ты поговори!

Расскажи, о чём мечтаешь?

Нам хоть что-то сотвори,

Без тебя здесь скучно. Знаешь?»

Он поморщился от последних двух строк и поправил администратора:

— …Что там под водой, вдали?

Почему ты не летаешь?

— Ах, простите! Извиняюсь, немного спутал. Такая работа, что некогда учить стихи. Голова забита не тем. Еще раз извините. Я исправлюсь, выучу наизусть. Вот увидите… Еще раз прошу прощения. — Администратор прекратил извинения и равнодушно произнес: — С вас сто пятьдесят. Премиальный заяц бесплатно.

Он расплатился и вышел наружу. Легкий морозец охладил лицо, и ему показалось, что под вечер воздух стал чище и суше. Дневная слякоть исчезла. Осень подходила к концу. Голые деревья уже совсем не напоминали о прошедшей осени. Он твердо решил, что завтра с утра он займется этой дурацкой лицензией.

* * *

А там была крепкая зима. Большую реку напрочь заморозило, заторосило и замело. Обстановка, по сравнению с летом и осенью, изменилась. По реке стало можно ходить, ездить, и это тревожило. Граница не проходной двор — нечего здесь шляться кому не лень! Правда, следы на снегу виднелись хорошо, так что это небольшое облегчение давало надежду, что граница, бесспорно, будет на замке.

Так думал и он ежедневно — то ночью, то в светлое время суток, топая по насту, наметенному ветром.

А еще, кроме всего прочего, думалось о сложной обстановке в этот год: почему-то она обострилась донельзя.

Жили две страны рядом. По-разному жили: то дружили, то не очень. Было время — навек подружились, а потом что-то вожди друг другу не понравились. Соседний вождь активизировал молодежь на борьбу с отклонениями, а наш на это смотрел иронично: мол, ерундой занимаются. Итак, потихоньку вожди недружественность проявляли. Тот, что за границей, считал, что наш от основ так сильно отклонился, что народонаселение их и наше стали уже не совсем друзьями.

Этой зимой их погранцы повадились по середине реки на санях с лошадкой ездить, и почти каждый день. У нас считалось, что не должны они ездить по середине реки, ибо граница ближе к их берегу проходила. Это когда вечная дружба была, почему-то четко не определились, где граница должна быть: есть большая река — и достаточно. А бывшие друзья дожили до того, что, наверное, стали считать, что граница ближе к нашему берегу проходит.

Вот и образовалось политическое недоразумение.

«Как быть? — кумекали начальники и раскумекали: — Надо этих нарушителей выдворять аккуратненько, без эксцессов, указывать им, уже не друзьям, свое место на реке — пусть знают».

День выдался прекрасный. Морозец не прихватывающий, солнце сверкает, снег искрится, ветра нет — благодать! Служи да служи потихоньку — ан нет! Поехали те на санях своих. Наш «вышкарь» их еще за километры обнаружил, как положено доложил. Образовалась у нас команда с дежурным офицером. Выдвинулись мы с упреждением на ожидаемое место встречи с нарушителями. Встали на их пути и всем видом своим показываем, что нельзя вам ездить здесь. Правда, автоматы за спиной держим — приказ такой был: оружие ни в коем случае не применять.