Рифмуется с радостью

Какая-то придворная интрига повредила репутации завоевателя Ташкента М.Г. Черняева (1828 – 1898), и заслуженного генерала в 1867 году уволили от службы с пенсией 400 рублей, скудной для содержания семьи; он был вынужден сдавать экзамен, чтобы занять место нотариуса; вся Москва шутила по поводу пребывания георгиевского кавалера в нотариальной конторе.

А.В. Никитенко принимал участие в обеспечении семьи протоиерея Герасима Павского (1787 – 1863), известного ученого, филолога, библеиста; вокруг его перевода Ветхого Завета возник скандал, вдохновленный обер-прокурором Протасовым; очевидно поэтому дочери назначили ничтожную пенсию в 118 рублей в год.

По уставу 1853 года право на пенсию, наконец, получил каждый служащий; пенсии были невелики, однако обязательный стаж составлял тридцать пять лет и любой мог прекратить работу уже в 55. Для сравнения: на Западе в то время далеко не все должности давали право на пенсию, притом действовал возрастной ценз: 65 – 70 лет.

Государственные расходы на пенсии росли год от года, угрожая экономике, и со временем средства на выплату пенсий стали частично формироваться за счет вычетов из жалованья, пока человек трудится; но основная часть все-таки покрывалась из казны. Появились эмеритальные, пенсионные и инвалидные кассы: государство безвозмездно выдавало им капитал, который вкладывался в ценные и ипотечные бумаги, векселя; кассы приобретали здания, сдавали их внаем, а проценты и отчисления из жалованья шли на выплату пенсий. В пенсионном страховании участвовали и крестьяне, которые осень и зиму работали в городе.

Пенсии назначались: по выслуге пятнадцати лет в половину заработка, при стаже двадцать лет – в три четверти, прослуживший двадцать пять лет получал полное содержание. Таким образом, вышедшим в отставку средства к существованию предоставляла страховая касса; размер пенсии зависел от заработка. Правительство же только награждало пенсиями, оценивая ответственность и продолжительность службы.

Существовали также старческие приюты и богадельни, которые содержались частными лицами, но находились под контролем государства. Имеются сведения о массовом обследовании домов призрения, проведенном в 1888 году санитарной комиссией Государственной Думы; председатель комиссии доктор С.П. Боткин доложил о множестве недостатков и высокой смертности в этих учреждениях. Последнее замечание звучит несколько странно, учитывая, что из богадельни все поголовно рано или поздно отправляются на кладбище, как прочие смертные.

Революция 1917 года смела весь накопленный опыт подчистую. Пролетарское государство, резко осудив «унизительные царские подачки», полностью взяло на себя социальное обеспечение трудящихся; пенсии стали назначать лишь потерявшим трудоспособность и не имевшим средств к существованию; старость, дряхлость учитывалась лишь как причина инвалидности и сама по себе не считалась основанием для назначения пенсии. Сумма пенсии устанавливалась, независимо от фактического заработка и трудового стажа конкретного работника, по минимальной тарифной ставке данной местности, но условно, в зависимости от состояния средств.

В СССР пенсии по старости начались с 1924 года, их платили преподавателям вузов по достижении 65-летнего возраста; в 1928 году дошло до рабочих текстильной промышленности, в 1929 охватили ведущие отрасли тяжелой промышленности и транспорта, к 1937 пенсию получали все работники народного хозяйства: женщины с 55, мужчины с 60 лет, как и сейчас. На пенсию уходили крайне неохотно: она не только была совсем мала, но и лишала существенных льгот, т.к., например, продуктами снабжали главным образом по месту работы.

Пенсию, на которую стало можно хоть как-то жить, установил закон 1956 года: начисляли от 50 до 100 процентов заработка, но не менее 30 и не более 120 рублей; работающие пенсионеры пенсию не получали. Средняя пенсия составляла 62 процента от средней зарплаты; к концу социализма она снизилась до 46 процентов. После 1964 года, когда появился соответствующий закон, начали платить пенсии, хотя крохотные, и колхозникам: женщинам с 60, мужчинам с 65; минимальная пенсия в 12 рублей доросла к 1985 году до 40, однако председатели колхозов, механизаторы, бригадиры, специалисты получали не меньше городских.

В постсоветское время пенсионные правила опять подверглись реформированию, которое не закончено по сей день. Новые законы, отбросив почему-то дореволюционный опыт, учитывающий российскую специфику, обратились к зарубежным образцам, с преимуществом финансово-страховой ориентации, в ущерб социальному направлению, даже, по рекомендации Всемирного банка, намеревались перейти от распределительного к накопительному принципу финансирования пенсий, который применяется в некоторых странах Азии, Африки и Латинской Америки, но, слава Богу, на столь кардинальные меры не решились.